Счастье в мгновении

— Ты потеряла сознание после аварии и пролежала два дня, пребывая во сне. Мы с папой не находили себе места. Ритчелл и её родители нам очень помогли. Благодаря Ритчелл я узнала, что вы с Питером уехали от неё после той съёмки, но так и не вернулись домой. Мы с папой полжизни потеряли, узнав, что ты в больнице и…

— Стой, — перебиваю я, — я вспомнила, что искала Питера. Мам, давай вместе найдём его, он же, наверняка, тоже в больнице. Я помню он был ранен… А ты общалась с ним?

Мама молчит и ничего не сообщает на мои вопросы. Затем, она опускает голову вниз и начинает всхлипывать от слез.

— Мам, ответь, где он? — округляю я глаза на ее действия.

Мама по-прежнему молчит и ничего не сообщает, плача навзрыд.

— Ты мне можешь ответить или нет? — недовольно говорю я. — Мне нужно с ним поговорить. Я помню, что я его обидела и хочу попросить прощения.

Мама шепотом что-то бормочет, но я не понимаю ее бессвязных слов.

— Мам, я ничего не слышу. Ты можешь сказать громче?

— Он в коме… — буркнув, мама продолжает плакать, прижимая меня к себе. — Он подключён к аппарату искусственной вентиляции легких. Он без сознания…

Я чуть ли не теряю сознание, слыша эти слова. В КОМЕ? ПИТЕР? О нет… Мой Питер…

— ЧТО? — взявшись за голову, отрезаю я. — Это я во всем виновата. Мне можно к нему сейчас? — кричу я от эмоций.

«Питер, о, боже, нет, такого не может быть, он будет жить! Это я виновата во всем!» — твержу я про себя.

— Мам, где он сейчас, скажи мне? — трясу я за плечи маму, не давая отчета своим действиям.

— Дочь, сейчас полночь, к нему можно только по расписанию, — вытирает она слезы. — Он находится в реанимации этажом ниже.

— А Джексон, Мария, как они?

— Джексон завтра прилетит с Нью-Йорка, с первым рейсом… Он также, как и я, звонил вам в тот вечер, но попытки оказались безуспешными… А Мария все дни проводит рядом с Питером.

— Мам, мне нужно сейчас к нему! Я не могу ждать! Ты понимаешь? — ору я.

Мама, не зная как сделать так, чтобы я успокоилась, сообщает:

— Давай позвоним папе и Ритчелл, обрадуем их.

— Нет, я иду к Питеру! Я ему нужна! Он сразу же очнётся, как только услышит мой голос!

— Пойми, родная, нам нельзя туда, так как проход в реанимацию только в строго определенное время.

— Кто придумал эти правила? — нервно выпаливаю я. — Если мне нужно, то я немедленно туда пойду!

Я двигаюсь к лестнице, мама тянет за руку меня обратно, отговаривая, чтобы я не шла туда и не нашла себе других проблем.

— Что происходит тут? Объясните мне, пожалуйста, — спрашивает дежурная медсестра, подойдя к нам со спины с мамой.

— Я хотела сходить к Питеру Моррису, но мама меня не отпускает…

— Девушка, а вы с какой палаты? — говорит она и добавляет: — И правильно, что не отпускает. Ночные походы к пациентам у нас запрещены.

— С палаты? — удивленно спрашиваю я. — Я не знаю.

Мама отвечает за меня:

— Она с семнадцатой палаты, расположенной на этом этаже.

— Милана Фьючерс, верно?

— Да, — киваю я.

— Вам немедленно нужен сон и полноценный отдых после аварии. Пройдемте со мной в палату, я измерю вам давление, а завтра будем проводить обследование и анализы. У вас был довольно-таки сильный удар. Как вы сейчас чувствуете себя?

Я наблюдаю, что мама и медсестра меня заговаривают с целью, чтобы я не попала в палату к Питеру. Но как они не понимают, что для меня это сейчас важнее всего. Я обязана придти к нему, ему же сразу станет лучше, и он почувствует моё прикосновение…

Я продолжаю стоять на своём:

— Я иду к Питеру, и не смейте меня отговаривать! К черту эти правила, кем они придуманы? — бешено кричу я. — Мне нужно увидеть этого человека!

— Вот что с ней поделать, такая настойчивая и упрямая моя дочь! — вторит мама медсестре.

— Хорошо, но только на пять минут я разрешу вам пройти к Питеру Моррису.

Я улыбаюсь сквозь слезы и иду вслед за медсестрой и мамой.

— Мам, а ты была у Питера?

— Да, — с глубоким вздохом шепчет Мама.

— Как вы себя чувствуете, Милана?

— Спасибо, доктор, в порядке!

Однако я чувствую головокружение и тошноту, но, думаю, что после аварии это побочный эффект, поэтому я не буду говорить об этом доктору, иначе к Питеру меня она не пустит идти.

Мы спускаемся втроем этажом ниже.

— У вас есть пять минут, — сообщает медсестра. Я делаю невольный вид на что она, увидев, сообщила:

— Поверьте, я и так иду против всех правил.

— Спасибо, — тихо бормочу я. — Мам, подождёшь меня здесь?

— Да, я как раз хотела позвонить папе, Джексону и Ритчелл.

— Передавай им, что я соскучилась и люблю их, — с нежностью бросаю я, открывая дверь палаты Питера.

— Обязательно.