Счастье в огне

Когда Варя проснулась, в распахнутое окно веяло утренней свежестью, то, мягкое и комковатое, на которое она опустилась вчера, оказалось диваном в сестринской, где сейчас никого не было. Однако за окном уже раздавались голоса, слышалось какое-то бряцанье – госпиталь уже проснулся и жил своей жизнью.

Варя опустила ноги ноги с дивана – все ее тело немилосердно болело, казалось, каждая мышца горит огнем. Тем не менее она чувствовала себя выспавшейся и достаточно отдохнувшей. Варвара аккуратно, стараясь не тревожить натруженные мышцы, встала, подошла к окну. Нянечки развешивали на длинных веревках белье, и простыни, как флаги, развевались на ветру. Дверь тихонько скрипнула, девушка обернулась на звук – в дверях стоял Костик.

– Проснулась, спящая красавица?

– Костик, ты как здесь?

– Да вот как-то так, ногами в основном.

– С ума сойти. Ты что здесь делаешь? Хотя сама-то я что здесь делаю, мне не очень понятно.

– Как это что? То, что и делают в больницах – спишь.

Варвара улыбнулась – Костик, милый Костик – она кивнула и тот ловко просочился в открытую дверь.

– Ты куда-то пропал вчера.

– Да никуда я не пропадал, пока возился с мебелью, пока искал тебя, оказалось, ты уже спишь. А утром зашел к вам – замок, ну я сюда. Ты как? – он подошел к Варе как-то сбоку, положил руку ей на плечо. Варвара накрыла ее своей ладошкой:

– Нормально, уже нормально. Костик – пальцы ее сжались вокруг мужской ладони – ты был утром в городе… что… что там говорят?

Тот выдернул ладонь из-под ее пальцев, резко развернулся и отошел. Варвара обернулась – он не смотрел на нее.

– Костик! – тот молчал. – Костя, что там происходит? Что? Я хочу знать. – Костик резко повернулся и взглянул Варе в глаза:

– В городе военно положение. – Он сказал это как будто выплюнул и опять отвернулся.

– Дверь распахнулась, в сестринскую влетел Митька и кинулся к сестре, обхватил ее ручонками, затеребил. Но Варвара словно оцепенела, она даже не глянула на брата. Вошла Ольга Евгеньевна, побледневшая, осунувшаяся, но улыбающаяся. Но вымученная улыбка как-будто стекла с ее лица, как только она увидела ребят:

– Вы уже знаете? – она подошла к дивану, присела на самый краешек с прямой спиной и сложенными на коленях руками. Митька выпустил Варины коленки и умастился рядом. Несколько минут все молчали, потом Ольга Евгеньевна глубоко вздохнула и заговорила:

– Мужайтесь. Да, это тяжело. И страшно… жутко страшно. Но все мы должны быть сильными, очень сильными. До фронта 200 километров, немцам никогда, слышите, никогда не быть на Волге. Создан новый Сталинградский фронт, их остановят, обязательно остановят. А мы должны помочь… помочь им… – Костик вскинул голову, закусил губу, но промолчал. – Мы должны помочь им здесь – женщина поднялась, подошла к Косте, обхватила его за плечи – вы знаете, как тяжело сейчас на заводах, в госпиталях, даже на вокзалах; в городе начинается паника, многие рвутся уехать. Но большинство сделают все, что от них зависит, чтобы помочь фронту. Люди практически не выходят с заводов, все, кто может встали к станкам, другие помогают разгружать составы, перевозить боеприпасы, огромное количество людей на окопах, вы это знаете. Те, кто не может оставить дом, берут к себе раненых. Варвара, я хотела попросить тебя помочь в госпитале, мне рассказали про твое вчерашнее «показательное выступление», – Митька заерзал на диване и демонстративно стал смотреть в окно, но сестра и не думала упрекать его, Ольга Евгеньевна вопросительно смотрела на дочь.

– Да мама, конечно – глаза Вари подозрительно блестели.

– А мне что, тоже прикажете бинты стирать? – Костик отскочил почти к самой двери – было видно, что его просто переполняет гнев.

– Ну почему же бинты? – Ольга Евгеньевна подошла к нему, снова попыталась обнять – вон как ты ловко вчера с лавками-табуретками разобрался – но Костик отшвырнул обнимавшие его руки:

– С лавками! С табуретками! Да Вы… Вы понимаете… – голос его сорвался, захлебнулся, и он пулей вылетел за дверь.

10

В эту ночь в госпитале никто не ложился. Разве что Митька спал себе спокойно в сестринской. Последнюю неделю жили в госпитале – Варя с братом только раз были дома, чтобы переменить одежду. Не было никакой возможности отлучиться. Не хватало рук, бинтов, медикаментов, кроватями давно были заставлены все коридоры. А раненые все поступали и поступали: днем и ночью. Последние двое суток Ольга Евгеньевна не выходила из операционной, и на Варю кроме работы полностью легла и забота о брате. Впрочем, он не страдал от отсутствия внимания, кочуя из сестринской в ординаторскую, из ординаторской по палатам. В последний раз Варвара обнаружила братца в компании выздоравливающих бойцов, куривших на лестнице, где он с серьезным видом объяснял, что папа его – врач, и мама – врач, и Варя – врач, и сам он теперь тоже врач, потому что живет здесь, в больнице и помогает лечить людей.