Счастье в подарок

— Знаю. Я тоже не думала.

В ее голосе было столько искренности и нежности, что Джонатан почувствовал презрение к себе.

Он посмотрел ей в глаза.

— Ты уверена?

Его голос выдавал нетерпение страсти. Все ее тело мучительно жаждало его прикосновения.

— Уверена, — прошептала она и крепче прижалась к нему.

Ее губы приоткрылись под его губами. Она задрожала, когда он просунул руку под хлопковую рубашку и провел рукой по обнаженной спине. В тот же миг у них под ногами вздрогнула земля и в небо устремился водяной столб. Снова их окутало соленым туманом, но Карли даже не заметила этого. Осталось только одно ощущение — его губы, его тело. Когда он поцеловал ее, она растворилась в нем.

Они одновременно повернулись и двинулись к фургону. Джонатан обнимал ее за талию, и она словно стала частью его тела. Они молча забрались в машину.

Джонатан приказал Шебе присматривать за непоседливым Генри и закрыл дверцу, оставив собак на улице.

Несколькими быстрыми движениями он убрал столик и раскатал на полу матрац, хранившийся под сиденьем, бросил на него одеяло.

— Мое походное снаряжение, — объяснил он.

У Карли кружилась голова, и она опустилась на матрац. Желание болью отзывалось в теле.

Сев рядом с ней, Джонатан стал ласкать ее руку, поглаживая ладонь большим пальцем, и в этом месте под кожей что-то начинало пульсировать.

Он снова заглянул ей в глаза.

— А теперь, когда у тебя было время подумать, ты все так же уверена? — Его голос упал до шепота.

— Больше, чем когда-либо, — пробормотала она. Все ее существо замерло в ожидании.

За окном поблекли краски заката, небо стало темнеть.

Джонатан привлек Карли к себе и нежно опрокинул ее на матрац. Запах чистого белья мешался с дурманящим ароматом его одеколона и соленым морским воздухом, проникавшим в машину через полуоткрытое ветровое стекло.

За миг до того, как Джонатан опустился рядом с Карли, в ее голове пронеслась вереница тревожных мыслей. Она впервые за несколько лет была готова вступить в интимные отношения с мужчиной. Она не могла относиться к этому легко — провести с кем-то ночь, получить удовольствие, а наутро обо всем забыть. В том, что сейчас должно было произойти, таилась серьезная опасность, все ее будущее могло оказаться под угрозой. Джонатан уже упомянул о том, что ему не хотелось бы причинять ей боль. Что он имел в виду? Она уже давно поняла, что он не из тех, кто связывает себя обязательствами. А вдруг он уйдет из ее жизни и больше не захочет видеть? Сможет ли она это вынести?

Но в следующий миг он держал ее в объятиях, его пылающие губы прижались к ее губам, и все сомнения исчезли. Его язык настойчиво и нежно проник в ее жаждущий рот.

Она забыла обо всем, кроме него. Сейчас во всем мире не существовало никого, кроме них с Джонатаном. Он был альфой и омегой, началом и концом. Ничто другое не имело значения.

Его язык дразнящими движениями касался ее языка, а рука проникла под тонкую рубашку, освободив груди от стесняющего бюстгальтера. Приподняв ее рубашку, он втянул сначала один, потом второй сосок во влажную глубину рта, лаская их языком. Карли почувствовала, что внутри ее что-то взорвалось.

Его рука легла на ее талию, расстегнула пояс. Обтягивающие джинсы вдруг показались ей надругательством над телом, она должна была освободиться от них. Она села, и в этот момент Джонатан одним движением стащил ее рубашку через голову.

Карли слышала его дыхание — такое же тяжелое и прерывистое, как ее собственное. В темноте твердые очертания его лица были едва различимы. Он коснулся губами ее ресниц и покрыл все лицо легкими, как прикосновение птичьего пера, поцелуями. Карли дрожала под его ласками — то такими настойчивыми, то невыразимо нежными.

— Как ты красива, — прошептал он. — Моя прекрасная Карли-Энн.

Словно в трансе он наклонился и снова припал губами к ее соску, лаская другую грудь рукой, погружая ее в бездну удивительных ощущений.

«Нет, мы подходим друг другу, — мелькнуло у нее в голове. — То, что сейчас происходит, правильно, и мы правы». Волна возбуждения все росла.

Он с сожалением отпустил ее грудь и рывком стащил с себя рубашку. Его рука нашла ее руку и положила на пряжку ремня. Когда она расстегнула ее, джинсы соскользнули с его узких бедер, а в следующее мгновение вся еще остававшаяся на них одежда оказалась на переднем сиденье.

Джонатан привлек ее к себе и снова поцеловал. Карли лежала на боку и старалась не двигаться, но это было невозможно — по ее телу пробегали горячие волны желания, такого неистового, что ей хотелось вонзить ногти в его кожу.

В страстном порыве она перекинула ногу через его бедро и стала тереться о его тело, отодвигаясь только для того, чтобы опять прижаться к нему еще крепче.

Когда он положил Карли на спину, кипящая лава ее страсти уже была готова излиться.

— Пожалуйста, Джонатан, — простонала она. — Пожалуйста!

Но он стал покрывать поцелуями все ее тело — шею, грудь, живот. Когда его губы и язык добрались до средоточия ее страсти, она почувствовала, что не может больше терпеть.

— Люби меня, Джонатан, люби.