Счастье в проекте

Ей понадобилось совсем немного усилий, он не мог противостоять. Его тело реагировало помимо воли. Он любил ее, черт возьми, так любил! Куда ему девать все это, когда ее не будет рядом?

— Зачем ты так со мной, Режин?

— Я не могу иначе.

— Но я тебе не нужен. Тебе нужен только секс.

— О чем ты говоришь? Какая разница? Разве я могла бы спать с тобой, ничего к тебе не чувствуя?

— Почему же тогда мы расстаемся?

— Не надо, не говори. Люби меня!

Она села на него верхом, и он заполнил ее до отказа. Она вела его плавными движениями бедер. Задавая ритм, она раскачивалась над ним, неся его в себе к зениту. Он хотел ее все больше, он хотел, чтобы она осталась с ним, на нем, до скончания времен. На всю жизнь.

— Уедем в Испанию, — проговорил он, приходя в себя после их безумного полета. — Давай жить вместе. Как муж и жена. Ты — женщина, которую я люблю. Ты делаешь меня счастливым.

Он искал ответа в ее глазах.

Но тут зазвонил телефон.

— Проклятье! — гаркнул он. — Не подходи!

— Не могу. Это наверняка с работы.

— Обойдутся без тебя пять минут!

— Я за них отвечаю.

— Сначала ответь мне!

Она сняла трубку:

— О’кей. Я буду через полчаса.

Антонио в отчаянии рухнул на подушки.

— Там опять проблемы.

— Режин, не уходи. Ответь мне.

— Мне нужно время. Дай мне сначала здесь разобраться.

— Времени нет. Я улетаю.

— Извини, я не могу ничего сказать. У меня голова пухнет. Ты выбрал самый неудачный момент. Прости, Антонио.

Она одевалась, он смотрел на нее в тихом отчаянии.

— Захлопни дверь, когда будешь уходить.

— Когда ты вернешься?

— Не знаю. Посмотрим.

Дверь прощально хлопнула. Антонио сидел на кровати, не веря тому, что сейчас произошло. На этот раз — действительно конец. Если она до сих пор ничего не поняла и не изменилась, то уже не поймет и не изменится никогда.

У него больше не было сил терпеть ее перепады: плюнет — поцелует, к сердцу прижмет — к черту пошлет. Этой ночью он сделал все, что мог. Но, как видно, ей не хватило.

— Вы серьезно? Вы хотите сказать, что бригадир не мог найти чертежи, и из-за этого вызвали меня?

— Мы думали, это очередной саботаж, мадемуазель Лефевр. Извините, пожалуйста, что зря вас побеспокоили.

— В следущий раз думайте головой и сосчитайте до десяти, прежде чем хвататься за телефон! Что еще у нас сегодня? Мое присутствие нужно?

— Нет, все нормально, мы справляемся.

— В таком случае, я на связи по мобильному.

На Режин навалилась свинцовая усталость. Она сидела за рулем и смотрела в окно. Рабочие трудились над бетонными подпорками первого этажа.

Вдруг она подскочила, как разбуженная. Может быть, еще не поздно!

Она мчалась через весь город, лавируя и обгоняя с самоубийственной скоростью. Как же она раньше не понимала этого? Господи, только бы не опоздать!

— Уже уехал?

— Да, мадемуазель, мне очень жаль.

— Можете посмотреть, во сколько его самолет на Барселону?

— В одиннадцать тридцать.

Она посмотрела на часы. Четверть двенадцатого.

— Вы — Режин Лефевр?

— Да.

Портье извлек из ящика стола толстый конверт:

— Господин Наварро просил меня отнести его на почту. Но теперь я ведь могу вам отдать лично.

Она взяла конверт и вышла на улицу. До аэропорта было не добраться раньше, чем за полчаса. Она поехала наудачу, в надежде, что самолет задержится. Но он вылетел по расписанию.

Режин сидела в баре с видом на взлетную полосу. Она казалась себе воплощением одиночества, и ей впервые не приходила по этому поводу никакая кинематографическая ассоциация.

Он улетел. Она его отпустила. В том, что сейчас ей больно, виновата только она сама.

Она вскрыла конверт, который передал ей портье, и перелистала бумаги. Несколько минут она сидела очень прямо, не в состоянии пошевелиться. Потом достала мобильник:

— Венсан? Я держу в руках документы, которые доказывают вину организаторов саботажа. Фотографии, записи телефонных разговоров, копии бумаг. Исполнителем был греческий бригадир. Ключи, техническая документация, расписание работы — он ко всему имел доступ. Действовал по приказу Шюрли. Здесь материала достаточно, чтобы обоих привлечь к ответственности.

— Откуда у тебя эта информация?

— От Наварро.

— Прораб?

— Он уже уехал из города. Оставил мне пакет со всеми данными. По-видимому, он все время собирал доказательства. Мне он ничего не говорил. С ума сойти!

— Я рад это слышать, Режин. Спасибо. Испанец оказался умнее, чем мы думали.

— Да.

— Ты можешь завезти мне этот пакет?

— Хорошо. Потом я лечу в Испанию.

— В Испанию? Зачем?

— Я должна немного прийти в себя. Подумать.

— А как же объект?

— Мне найдут замену. К тому же это прекрасный выход из наших с тобой затруднений. Скажи, что у меня новый проект за границей. Уверена, через пару месяцев никто не вспомнит, что мы обручались.

— Антонио?

— Режин… Где ты?

— В аэропорту Барселоны. Только что приземлилась. А ты?

— Я на башне.

— Где-где?

— Тебе, кажется, нравятся башни?

— Ничего не понимаю!

— Дай таксисту свой мобильник, я скажу ему, как ехать.

С телефоном в одной руке и с чемоданом в другой Режин вышла на стоянку такси и вложила мобильник в руку бородатого водителя.

В машине она произнесла только:

— Жарко у вас.