Счастье вдруг или история маленького дракона (СИ)

До ратуши идти с четверть часа, но я добираюсь дольше. Просто трижды приходится останавливаться, чтобы переждать приступы тошноты. Тело сопротивляется моему режиму питания, душа тоже, но кто их спрашивает?

Ступая на первую ступень массивной лестницы, вновь о гордости вспоминаю – выпрямляю спину, расправляю плечи.

Уверенно поднимаюсь по ступеням и толкаю тяжелую дверь. Та, разумеется, поддаётся, но как всегда с трудом.

Я проскальзываю в наполненный светом холл и вот тут спотыкаюсь. Просто старейшина Ждан должен быть в классе, а он здесь, у порога.

– Астрид, нам нужно поговорить, – с тяжелым вздохом сообщает наставник.

А я... я не понимаю. Мы каждый день говорим. И у нас урок вот прямо сейчас...

– Пойдём. – Нет, времени опомниться и испугаться мне не дают.

– Пойдём, Астрид.

Наставник поворачивается спиной, но идёт не к классам, а к главной лестнице. Я удивлена безмерно, но подхватываю подол и спешу за ним. Мы поднимаемся на второй этаж, проходим коротким коридором и оказываемся в кабинете старейшины Нила – я знаю, уже бывала тут, и не раз.

А в кабинете не только седовласый Нил, но и старейшина Дурут. А ещё с ними какой-то мужчина незнакомый. То есть как незнакомый? Кажется, когда-то видела, но имени вспомнить не могу. Он высокий и плотный, и глазища огромные. Синие.

– Астрид, познакомься, это Лосс, – говорит Ждан.

Я оказываюсь на грани обморока. Лосс! Лосс! О, Леди Судьба, он же легенда!

На губах Лосса вспыхивает улыбка, а мне теперь вообще дышать нечем. Разум застилает туманом, мысли путаются, но среди них чётко выделяется одна, бесконечно приятная: Вазур шепнул по секрету, что нам полагается промежуточная стажировка. То есть Лосс пришел за мной? Он заберёт в город, и я увижу, как он работает.

Я смогу узнать, расспросить, выведать. И меня непременно возьмут на задание. Может быть крошечное, а может быть мизерное, но возьмут! Потому что это стажировка.

– Ну что скажешь, Лосс? – Голос старейшины Нила едва пробивается сквозь сладкий дурман.

– Очаровательная, но слишком маленькая. – И уже не старейшине, мне: – Милая леди, сколько вам лет?

– Пятнадцать, – отвечаю я.

Лосс опять улыбается. Только следующий его вопрос... он крайне неприятный.

– Что с весом? Каковы прогнозы?

– Сто-сто двадцать фунтов, тяжелее не станет. Она в отца пошла, а там все худые и поджарые. Даже после родов не поправляются.

Мне вспоминаются тётки – сестры папы. Да, худышки, обе. А папа не худой, но он жилистый. И... и я не в них, я...

– Я потолстею! – говорю уверенно и звонко, хотя к горлу опять бесов омлет подкатывает.

Ждан печально качает головой.

– Нет, Астрид, хватит обманываться. Мы же видим...

Молчу. Но не от того, что сказать нечего, просто тошнота усилилась стократно. Кажется, стоит только открыть рот и весь МОЙ завтрак на ковре окажется. Я такого позора не переживу, только не при Лоссе.

– Двадцать пять это мало, – вздыхает один из лучших представителей нашего народа. Легенда! Почти мечта!

А потом присаживается на край письменного стола и начинает объяснять, причём не старейшинам, мне:

– Астрид, понимаешь какое дело... Мы работаем, в основном, с состоятельными людьми, с важными политическими фигурами. Это, как не сложно догадаться, мужчины. Там вес от тридцати пяти и выше. Ты не подходишь. Никак. С женщинами та же ситуация – среди этого сословия худышек не водится. Слишком большие возможности, слишком богатые столы. Единственная роль, на которую можешь претендовать – дочери и сыновья. Но они, как правило, не имеют политического или какого-либо иного значения. За всё время моей работы, перевоплотиться в кого-либо настолько мелкого, как ты, требовалось два раза. Понимаешь?

Я молчала и не шевелилась. Даже дышать перестала.

Лосс, разумеется, заметил, но не смилостивился.

– Астрид, мне очень жаль. Ждан рассказал, насколько ты усердна, и об особенностях дара поведал. При твоих данных... это настоящая потеря для нас. Но ты не подходишь. Никак.

Я могла поспорить. Могла топнуть ногой. Завопить. Но слова метаморфа казались настолько несправедливыми, что спор был попросту невозможен. Только полный дурак будет обсуждать этот... этот абсурд!

Поэтому я опустила глаза и спросила почти шепотом:

– И что теперь?

Мужчины молчали, и довольно долго. Отвечать всё тому же Лоссу выпало.

– Теперь? Теперь всё замечательно, Астрид. Тебе не придётся мотаться по империи, не придётся рисковать собой. Ты останешься дома, выйдешь замуж, и будешь счастлива. Очень счастлива.

Голос Лосса звучал тепло, но я обманываться не спешила. Я отлично поняла, к чему клонит метаморф.

– И за кого я выйду? – спросила ровно, хоть и тихо.

– За кого захочешь, – тут же отозвался Лосс.

Я не могла не улыбнуться. Не спросить тоже не могла...

– Правда? – Я подняла голову и в упор взглянула на Лосса. Мужчина не дрогнул, только в глазах мелькнуло нечто сильно похожее на искреннее сожаление.

А старейшина Дурут шагнул вперёд, извлёк из кармана камзола свёрнутый вчетверо листок и протянул мне. Я ни капли не удивилась, когда увидела этот список. Двадцать восемь имён...

– Любой, кого выберешь, – поджимая губы, сказал Дурут.