Счастье волков

Знаменитый матч ненависти в Загребе в девяностом – тот, кто это видел, тот никогда не забудет. Играли две команды – из Белграда и из Загреба. Сначала началась драка на поле, потом с обеих сторон болельщики выбежали на поле, и началась драка всех на всех – футболистов, болельщиков… всех. Потом разъяренная толпа выхлестнула на улицу – бить, жечь, громить. Утром Загреб было не узнать – перевернутые и сожженные автомобили, подожженные трамваи, разгромленные кафе. Некоторые историки считают именно матч ненависти началом открытого военного противостояния в бывшей Югославии.

А всего через несколько месяцев некоторые из тех, кто тогда дрался в Загребе, уже убивали друг друга в Вуковаре.

– И что? Ты хочешь, чтобы то же было в Греции?

– Нет, – представитель сербской футбольной федерации встал, – но я иногда думаю, а что было бы, если бы нас тогда наказали? Серьезно наказали, как надо. Ведь за тот матч так никто и не был наказан. Каждый разошелся со своей правдой и со своими ранеными и искалеченными. Пошел домой за ружьем, за автоматом. Какого черта, если за палки, за камни, за ножи никто не наказал? Почему бы не сделать больше?

…

– Может, если бы нас тогда остановили, этого всего не было бы?

Все молчали. Молчание прервал звонок телефона президента ФИФА. Тот послушал, ничего не сказав, отключил телефон.

– Еще один болельщик умер в больнице, – сказал он, ни к кому не обращаясь – Голосуем.

…

– Два варианта решений. Первый – переигровка на нейтральном поле. Второй – дисквалификация греческой команды. Прошу голосовать… первый вариант. Спасибо. Второй вариант…

Поднялись все руки, кроме одной.

– Спасибо.

– Только, – мрачно сказал испанский представитель, – объявим об этом через пару дней. Чтобы все, кто там остался, успели оттуда выбраться.

Через три дня исполком ФИФА объявил о своем решении – результат матча аннулирован, клубу ФК «Салоники» присуждено техническое поражение со счетом 0:3, кроме того, он на два года лишен права участвовать в любых еврокубковых матчах.

Так ФК «Спартак» прошел дальше.

Когда об этом объявили, в Греции снова вспыхнули беспорядки. Начали поступать сообщения об избиениях русских или тех, кто казался русскими[31].

Те, кто хотел ненавидеть, ненавидели. И с ненавистью так просто было не совладать.

26–28 сентября 2020 года Анкара, Турция

Поверил ли он, криминальный комиссар полиции Стамбула Назим Хикмет, русскому, которого он подозревал в мафиозной деятельности?

Да, поверил. Именно потому и поверил.

Он жил в Стамбуле не первый год и знал, какая долгая и лютая вражда разделяет русские и кавказские кланы криминалитета – воров в законе. Если убивали русского вора в законе, то это наверняка был кавказец. И если убивали кавказского, то это почти наверняка был русский. Стамбул был настоящим полем битвы между кланами воров много лет, и в этой кровавой игре не было правил, вообще никаких. Сдать конкурентов полиции? Запросто.

И Назим Хикмет ожидал, что рано или поздно что-то подобное случится в его родном городе. Потому что не бывает так, что все больные, а ты здоровый, – рано или поздно ты сам заразишься. Они много лет разжигали кровавый конфликт в соседней Сирии – теперь смерть пришла и за ними. В стране полно беженцев, экстремистов, преступников…

Криминальный комиссар уже не доверял своему начальнику Гулю. Потому он написал рапорт и с ним, не отпрашиваясь, сел на самолет до Анкары. Столицы страны, где находилось Министерство внутренних дел. Он направил запрос на личный прием к заместителю министра, занимающемуся вопросами терроризма.

В отличие от Стамбула Анкара была расположена в самой глубине Турции. Трудно было представить себе более турецкий город и вместе с тем город, более не похожий на Стамбул.

Анкара, население которой сейчас перевалило за шесть миллионов человек, сто лет назад была маленьким провинциальным центром в турецком захолустье. Она была не первым, не вторым и даже не третьим городом Османской империи – болталась в конце списка. Анкаре повезло во многом случайно – когда столица страны Стамбул была фактически оккупирована британским экспедиционным корпусом, именно в Анкару отправили в ссылку опасно популярного у турецкого простонародья генерала Кемаля Ататюрка, победителя союзных войск при Дарданеллах и вообще единственного турецкого военачальника, который мог похвастаться одержанными победами. Те, кто его выслал – а высшее османское офицерство уже вовсю сотрудничало с англичанами, – боялись, что Ататюрк устроит переворот в столице, но и думать не думали, что именно здесь, в Анкаре, Ататюрк найдет себе надежную опору в виде еще не разложившихся войск (в отличие от войск столичного гарнизона) и практически мононационального населения провинции. Тут жили только турки, потому что лучшие места были оккупированы греками, армянами и черт знает еще кем. Именно с Анкары Ататюрк начал строить Турцию как национальное государство турков, и именно сюда он перенес столицу, потому что в Стамбуле ничего, кроме империи, построить было нельзя[32].