Счастье волков

А Ататюрк закрыл имперский проект на долгие десятилетия[33], хотя сейчас мало-мальски сметливому человеку уже понятно, что империи не умирают…

Потому Анкара отличается от Стамбула всем. Тут мало воды, практически нету исторических памятников, если не считать аляповатых скульптур середины двадцатого века. Анкара строилась централизованно, тут нет старого центра с узкими улочками, а есть бесчисленные ряды бетонных курятников, похожих на застройку комблока, если не считать того, что они стоят на крутых склонах холмов, что придает ландшафту города своеобразие. Зато тут есть хорошо развитое метро. И канатные дороги – местность настолько холмистая и гористая, что канатка является самым удобным и быстрым транспортом.

И еще. В отличие от узких, извилистых улочек Стамбула улицы Анкары широки и просторны, по крайней мере основные. Их не перекрыть баррикадами, но по ним легко пустить БТРы и танки. Это если армия решится на очередной переворот.

В отличие от Стамбула, который до сих пор сохраняет свой интернациональный характер, Анкара мононациональна, здесь почти нет беженцев. Здесь живут только турки, и только для них тут есть место.

Только для своих…

От аэропорта комиссар взял такси до бульвара Иноню, где располагалось главное здание турецкого МВД.

Его должен был принять помощник начальника турецкой национальной полиции в ранге заместителя генерального директора. У жандармерии было свое начальство. Начальника звали Хакан Телаи, он был помощником генерального директора Центральной организации турецкой полиции, суперинтендантом полиции второго ранга и отвечал за вопросы борьбы с терроризмом.

Он отдал свой доклад административному помощнику и сел в приемной ждать, пока вызовут. Народа в приемной было немного, не сравнить с тем, что делается у них в Стамбуле. Примерно через два часа появился административный помощник.

– Суперинтендант Телаи примет вас в другом месте. Прошу за мной.

Они вышли из приемной… шли достаточно долго, кажется, даже зашли в другое крыло. Комиссар отметил, что здание довольно потрепанное – как его построили, так и не ремонтировали… лет тридцать, а то и сорок. Впрочем, в Турции всегда больше заботились об армии.

Суперинтендант Телаи оказался неожиданно молодым, с короткими усиками на смуглом от загара лице. На нем были «диктаторские» черные очки, какие любил носить генерал Эврен. Их он не снимал даже в кабинете.

– Господин суперинтендант.

– Не трудитесь докладывать по форме.

Суперинтендант нажал кнопку селектора.

– Два чая… все то, что вы написали… вы готовы подтвердить это под присягой?

– Так точно.

– И у вас есть доказательства того, о чем вы пишете? Планируемый теракт… массовое убийство, которое покрывается высшими чинами.

– Со всем уважением, я не написал «покрывается». Я написал – высшие чины проявляют поразительную бездеятельность.

Комиссар задумался.

– Доказательств немного, но… мне не дают вести расследование. Суперинтендант Гуль… я ничего не хочу сказать, это уважаемый человек, но…

– А вы знаете, что у суперинтенданта Гуля дядя был арестован за антиправительственную деятельность?

– Нет.

– Давно. На это не обращали внимания, хотя… может, и стоило бы.

…

– Конкретно. Что вы можете доказать?

– У меня есть расшифровки звонков. Записи на телефон, подтверждающие нарушения закона при проведении облавы на чеченцев.

Внесли чай. Секретарша, расставляя армуды с чаем, коротко глянула на комиссара Хикмета, но ничего не сказала.

– Вы уверены в невиновности чеченцев? Почему?

– Это не совсем так, эфенди.

…

– Возможно, среди тех, кто устроил бойню в Проливах, были чеченцы. А были и не чеченцы. Ошибка в том, что мы обвиняем чеченцев как нацию. А виновата религия. Если среди убийц и были чеченцы, то они пошли на это, потому что их религиозные лидеры приказали им это сделать.

– Да, религия всегда виновата…

Комиссар коротко глянул на помощника генерального директора – тот сохранял невозмутимое выражение лица.

– Вы говорили про телефон.

– Да, эфенди, вот он.

– Давайте его сюда.

…

– Да вы пейте чай, пейте. Остынет.

– Благодарю.

Чай и в самом деле был терпким и вкусным. Скорее арабским.

– Возможно, нам потребуются еще свидетели.

– Для чего?

– Для внутреннего расследования. Кто собирал для вас информацию?

– В основном мой помощник, инспектор Адам. Но дело не в этом, эфенди. Дело еще в информации, которую я получил. В Стамбуле возможен теракт с применением ОМП. Это главное на сегодняшний день.

– Вот это я не понял. От кого вы получили эту информацию?

– От осведомителя, эфенди.

– Какого именно?

– Русского. Он, судя по всему, связан с мафией. Русской мафией. Та хочет отомстить за бойню в Проливах.

– И вы считаете, ему можно верить?

– Полагаю, что именно в этой ситуации – да, эфенди. Если мы хотим раскрыть массовое убийство в Проливах и защитить жителей Стамбула…

– Да, да…

– Можно использовать возможности…

– А вам, комиссар, – можно доверять?

И тут комиссар осознал кое-что, отчего его прошиб холодный пот. Суперинтендант Телаи свой чай не пил.

Он пил чай, а суперинтендант не пил.

И он даже не видел его удостоверения, чтобы…

– Простите…