Счастья не бывает много

– Григорий Михайлович прибежал, – продолжила супруга. – Говорит, всё, только тебя запишут и едем. Ждём его, ждём, а он всё не выходит и не выходит. Уже тридцать минут прошло, час. Таня маленькая, капризничает. Уже я выхожу из машины и иду его искать, а мне таможенница так мило улыбается и показывает на машину, мол, сидите в машине. Опять ждём. Волнуюсь, что там произошло? Где наш папка? Тут приезжает какая-то машина, из неё выходят несколько человек в форме и к нам. Всё и завертелось. Детей отобрали. Что говорят, я не понимаю. У меня началась истерика. Меня просят пройти в отдельную комнату, а там уже переводчик и давай допрашивать. Понять ничего не могу, но отвечаю. Каким одеколоном пользуется муж, какой зубной пастой, каким бритвенным прибором, и пошло-поехало.

– А меня в другой комнате больше часа, точно так же допрашивают: какие духи у жены, какая помада, в каком магазине она покупает вещи? – весело заговорил Григорий Михайлович. – Откуда я знаю в каком? Говорю я и не знаю, а зачем ей ходить по магазинам? Я всё сам покупаю. Женщина таможенница, как это услышала, широко раскрыла глаза: «Этого не может быть!» говорит. Для их женщин – это нонсенс. И снова меня допрашивать.

– Ага, я помню, – входя на кухню, присоединился к беседе Матвей. – Нас с Таней завели в комнату. Я держу её на руках, а она смеётся. Две женщины наблюдали за каждым нашим движением. Иногда одна из них спрашивала: «Эта девочка кто тебе?» Сестра, отвечаю. «А как её имя?» Таня, отвечаю. Таню спрашивают: «Кто этот мальчик?» А она говорит: «Мотя». Женщины переглядываются и снова спрашивают: «Как его имя?» Она снова отвечает: «Мотя». Тогда меня спрашивают: «Мальчик, как твоё имя?» Называю – Матвей.

– В общем, пять часов нас допрашивали перекрёстно, – вздохнула Елена Николаевна.

– Как всё обошлось? – Инга слушала с интересом.

– Обошлось, – Елена Николаевна горящими глазами посмотрела на мужа. – Если бы наш папа не перепутал мою дату рождения, то и не начиналось бы.

– Зато в каком прекрасном приключении поучаствовали! – весело продекламировал Григорий Михайлович. – Да, доча?

– Да, папа, – отозвалась Люся.

– Как всё-таки выкрутились? – не понимала Инга.

– Как всегда, на моих уникальных способностях, – воскликнул весело отец.

– Григорий Михайлович сразил их своей наблюдательностью и глазомером, – заулыбалась Елена Николаевна. – Он назвал все наши размеры, а потом стал называть размеры одежды таможенников. Называет размеры талий таможенниц. Те обижаются, а их мужики смеются. В общем, превратил всё в балаган, – Елена Николаевна махнула рукой. – В итоге отпустили нас. Только Страсбурга мы не увидели, поздно было уже.

– Это как ты сделал? – не поверила Инга.

– Просто, – отец оценивающе окинул взглядом дочь. – Я могу с точностью назвать все твои размеры. Хочешь, поспорим?

– Инга, не спорь, – вмешалась Люся. – Проиграешь.

– Как это? – Ингу заинтриговало заявление отца, и она в уме прикидывала – шутит или правду говорит. – Давай.

– Не спорь, не спорь, – призвала прибежавшая на кухню Таня. – Проиграешь.

– Спорим. Вдруг выиграешь, – подначивал отец. – Давай на пять размеров поспорим.

– Спорим, – с вызовом согласилась Инга, ища поддержки у Елена Николаевны, но та никак не участвовала в назревающем споре, только улыбалась, продолжая заниматься приготовлением ужина.

– Начнём! – скомандовал отец, обведя всех детей серьёзным взглядом, чем вызвал общее веселье, а Люсенька захлопала от восторга в ладоши.

– Папа, можно я что-то тебе скажу на ухо, – вызвалась она.

– Давай, только быстро, – разрешил отец.

– Поддайся, – Люся прошептала так, что услышали все.

– Никаких поддавков, – отрезал отец. – Приступим. Рост – метр шестьдесят девять.

– Это не сложно догадаться, – отмахнулась Инга.

– Правильно, правильно, – захлопала в ладоши Люся.

– Объём головы! – снова торжественно объявил отец: – Пятьдесят четыре сантиметра.

– Не знаю, – пожала плечами Инга, она не ожидала услышать размер головы.

– Танюша! – скомандовал отец. – Неси сантиметр.

Измерение объёма головы превратили в кутерьму. Все из детей брали сантиметр и измеряли голову старшей сестры, и у каждого получалась другая цифра. Наконец и Елена Николаевна взялась за сантиметр.

– Пятьдесят четыре, – сообщила она и передала сантиметр Инге.

Дети ждали окончательного вердикта, пока Инга сама обхватывала сантиметром свою голову. Девушка взглянула на цифру. Ей оставалось только покачать головой.

– Ура! – закричала Люся.

– Дальше, – сообщил отец. – Длина локтевой кости – двадцать семь сантиметров, а объём талии – пятьдесят восемь, нет, пятьдесят семь сантиметров, а объём груди восемьдесят девять. Об объёме бёдер говорим?

– Ошибся с объёмом груди, – ликовала Инга. – Всегда был – восемьдесят восемь.

– Измеряй! – улыбаясь, отец протянул сантиметр. – Заодно измерьте объём бёдер. Я утверждаю – это сорок шестой размер, значит – это будет девяносто два, – я оставлю вас на короткое время, уже в дверях добавил: – Длина указательного пальца и среднего – первый без трех миллиметров десять сантиметров, а другой десять сантиметров и пять миллиметров.