Счастья не бывает много

– Уже и не помню, – Елена Николаевна отвлеклась от работы, вспоминая. – А! Когда Мотя родился, мы его назвали Матвеем. Долго выбирали имя. Потом давай думать, как называть ласково. Матвеечка? Матвейчик? Матвейка? Все очень простецки. Как-то Григорий Михайлович пришёл с работы, а Матвей стоял у шкафа и натянул на себя кучу вещей, ему тогда около двух лет было. Папа наш и говорит: «Что это за тётя Мотя появилась?» Матвей возьми и давай повторять: «Мотя, Мотя». Каждый раз, как папа приходил с работы, Матвей встречал его и кричал: Папа! Мотя! Так и появился Мотя, но мы его так зовём только в семье. На людях – Матвей.

– Вы любите отца? – неожиданно спросила Инга и затаилась, не решаясь даже глаза поднять.

– Это что ещё такое? – вспылила хозяйка. – Не надо задавать такие вопросы. – Женщине удалось справиться с эмоциями, голос её зазвучал спокойно. Инге даже показалось, Елена Николаевна похолодела. – Отношения родителей, извини за такое обобщение, не должны волновать детей. Не прилично задавать подобные вопросы взрослым, – Елена Николаевна сделала паузу и тише добавила: – Я и так позволила больше чем положено.

У Инги сжалось сердце от ощущения того, что только что для неё открылась какая-то страшная тайна, о которой отец даже не догадывается. Она даже поспешила пожалеть отца. Но Елена Николаевна собралась с мыслями и продолжила:

– Для меня Григорий Михайлович как океан. Я с головой погрузилась в него. Как же я могу не любить такого человека? – глаза Елены Николаевны источали такую верную любовь, разглядев которую, Инга изумилась. Хозяйка выдержала изучающий взгляд девушки и тихо закончила: – И всё на этом!

Инга не находила слов. Её снесло этим любящим чувством. Она никогда и ни у кого не видела такого взгляда – ни у своих подруг, ни у матери, ни у кого из подруг матери. Ей было о чём задуматься. За короткое время пребывания в отцовском доме она успела столько всего видеть, что всё, с чем сталкивалась, ставило в тупик. Она жила не так. Её жизнь тоже была нормальной, но не такой, как в семье отца. Инга ясно отдавала себе отчёт в том, что семейный уклад, чужой для неё семьи, захватил её с головой, и это ей нравилось.

За разговорами и занятиями по дому женщины не заметили, как время подошло к обеду.

– Заболтались мы с тобой, – Елена Николаевна взглянула на часы. – Так. Суп готов, котлеты, макароны и компот. Ты будешь чай или компот?

– Чай, но можно ограничиться и компотом, – поспешила ответить Инга.

Щёлкнул замок входной двери.

– Ма, привет! – крикнул Матвей, прибежавший из школы.

– Наши возвращаются, – улыбнулась хозяйка и повернулась к двери, ожидая, пока сын войдёт в кухню. Встретила она его, укоризненно качая головой.

– Здрасте, – поздоровался Матвей с гостьей.

– Вот теперь здравствуй, – мать потрепала сына по вихрам. – Люсю снова забыл подождать? – Елена Николаевна сняла фартук. – Ладно, развлекай Ингу, а я быстро сбегаю.

Инга рассматривала лицо брата. Для Матвея, хоть и старшеклассника, также неожиданным оказалось появление старшей сестры, и он испытывал некоторую неловкость. По наставлению матери он приготовился развлекать гостью. Ничего не придумав лучшего, уселся напротив и умолк, разглядывая утварь на столе.

– Матвей! – позвала из коридора мать: – Руки помыл после улицы?

И Инга и подросток заговорщицки заулыбались. Он едва не схватил горбушку.

– Уже мою, – парировал Матвей, но в ответ захлопнулась входная дверь.

– Куда собираешься поступать? – поинтересовалась Инга, когда они остались вдвоём.

– Не знаю ещё, – равнодушно пожал плечами Матвей. – Отец говорит, надо идти в мединститут.

– А сам как думаешь? – старшую сестру разозлил ответ брата.

– Я тоже так думаю.

– Совсем нет личного мнения? – продолжала она злиться, едва сдерживаясь, чтобы не наговорить лишнего.

– Почему же? – брат почувствовал настроение сестры и смешливо зыркнул. – Мама у нас врач, всегда поможет. Папа тоже поддержит.

– Разве он медик? – с иронией проговорила Инга.

– Он не врач, но разбирается в медицине. Мама, когда у неё сложный случай, всегда консультируется с папой.

– Надо же? – не смогла скрыть удивления Инга. – И что же он советует?

– Зря ты так, – не принял ироничный тон подросток. – Отец очень хорошо разбирается в медицине. Когда он был студентом, то подрабатывал на «скорой» фельдшером. Идём. – Поймав недоверчивый взгляд сестры, Матвей вскочил. – Правда, отец не разрешает заходить к нему в кабинет, но мы потихоньку.

Полумрак комнаты встретил их уютом. У окна стоял пузатый стол на коротеньких ножках-шпильках и рядом с ним чертёжная доска. Штативная лампа была прикреплена так, чтобы можно было повернуть её как к столу, так и к доске. Напротив стола – кожаные кресло и небольшой глубокий диван. Все стены до потолка закрывали шкафы, заставленные книгами.