Счастлива по собственному желанию

– На самом деле я хочу, чтобы ты всегда меня правильно понимала, – терпеливо начал объяснять Игорь. – Знаешь, я давно тебе хочу сказать, что очень ценю твое поддержку. Мне всегда интересно твое мнение…

– Полевой, у меня такое впечатление, что ты тренируешься выступать перед общественностью, пребывающей в экстазе от того, что у них появился новый губернатор, который им будет ближе, чем отец родной, – она погладила его по щеке. – Позволь совет, тебе в таких ситуациях надо начинать свою речь издалека, мол, спасибо моей команде, моей семье, моей маме и папе, коту Борису, щенку Тузику и черепашке Фердинанду.

– Алиса, я серьезно, – перебил ее Игорь, прижимая ее руку к своему лицу. – Скажи, ты правда меня хотела тогда, ну, в тот вторник, когда приходила в офис?

– Игорек, ты же знаешь, что я считаю тебя привлекательным мужчиной, поэтому и тогда, и теперь, и еще, наверное, на протяжении некоторого времени мой интерес к тебе сохранится, если ты не выкинешь что-нибудь эдакое, что заставит меня в тебе разочароваться.

– Я постараюсь.

– Так о чем ты хотел поговорить?

– Лисенок, мы давно с тобой общаемся, но я почти ничего о тебе не знаю.

– У меня самая обычная жизнь, ничего примечательного, – скороговоркой ответила Алиса.

– Расскажи о своем детстве.

– Обыкновенное, с днями рождениями, но без конфет, тортов и мороженого. Надо было следить за своим весом. Лишние двести-триста грамм, и все, нагоняй от тренера.

– Ты мне никогда не рассказывала о своем спортивном прошлом, – аккуратно начал миллиардер.

– О покойниках либо хорошо, либо никак, – Полевой не ожидал услышать такого ледяного тона.

– Так вот я в этой ситуации предпочту – никак, – она поставила точку.

– Почему, любимая? Ты же выиграла Кубок, у тебя есть медали, словом, есть, чем гордиться, – он попробовал сыграть на ее самолюбии, полагая, что это заставит ее разговориться.

– Это для меня – пройденный этап. В спорт я никогда не вернусь, и вспоминать об этом я не хочу.

Полевой выжидающе смотрел на нее.

– Игорек, ты об этом хотел со мной поговорить? Ты заинтересовался художественной гимнастикой? – с издевкой спросила Алиса. – Или ты выбираешь, каким видом спорта будет заниматься твоя дочь?

– У меня нет детей, ты же знаешь.

– А пора бы уже обзавестись.

Оба замолчали.

– Ты была замужем? – нарушил тишину Полевой.

– Да, но это было давно, и я уже успела об этом позабыть.

– Алиска, скажи, ты хотела бы, чтобы у нас с тобой были дети? – медленно, словно пробуя слова на вкус, спросил Полевой. Он сам не ожидал от себя такого поступка.

– Какой ответ ты хотел бы от меня услышать? – оторопела Алиса.

– Честный.

– Если честно, то я хочу, чтобы у меня были не только дети, но чтобы у меня была нормальная семья: муж и дочь. Или сын.

Ее ответ прозвучал очень тихо и необыкновенно чисто. Он невольно залюбовался ею, такой торжественной и умиротворенной.

– Семью надо строить на доверии, – заметил Полевой, соскальзывая с обсуждения вопросов семьи и брака и желая снова вернуться к тому, ради чего затеял весь этот разговор.

– Догадываюсь. Только не понимаю, к чему ты клонишь.

Игорь и сам не понимал, как это его угораздило заговорить о семье и детях. «Пора бы уже признать, хотя бы самому себе, что я по уши втюрился, и ради того, чтобы сделать ее счастливой, готов практически на все. Тем более, сейчас, когда с Наташей меня уже ничего не связывает».

– Алиса, а серьезные романы с мужчинами у тебя были?

– Что значит серьезные?

– Это когда речь идет о настоящих чувствах.

– Полевой, я сама выбираю себе мужчин, тут нет речи о чувствах, – резко ответила бывшая спортсменка.

Она смахнула волосы со лба каким-то особым жестом, от которого у Полевого с бешеной скоростью начали выделяться гормоны. Он глубоко вздохнул и встал, чтобы унять накатившее возбуждение. Алиса отхлебнула глоток минеральной воды из своего бокала и молча смотрела на него, подняв брови.

– Думаю, это и называется неловкое молчание, – смущаясь своих чувств, сказал Полевой.

Им подали колоритно оформленные блюда: Алисе – кусочки утиной грудки, украшенные клубникой и ежевикой, а Игорь наслаждался устрицами с обжаренным луком-пореем, сдобренными черным трюфелем.

– Извини, мне что-то не хочется есть, – она немного поковыряла горячее вилкой, и теперь сидела, подложив под себя руки. Острые плечики и копна вьющихся волос делали ее такой трогательной, что Полевой забыл о своих подозрениях.

– Ты похожа на нахохлившегося воробья хмурым осенним утром, – сказал Игорь, наклонившись к ней.