СчастливаЯ, или Дорога к себе

На том и решили. Окрыленная свободой и счастьем лечу на остановку. В нетерпении жду автобус, сажусь. Еду, с радостью глядя на лица. Мир цветет радужными красками. Впереди напитки с трубочками, сладкая вата, «Веселые горки», «Сюрприз». Меня даже не смущает, что я еду одна без подружек. Одной ведь так хорошо! Бывает же в жизни везенье!

В парке много людей. Они почти все улыбаются, отдыхают, им здесь всем хорошо. Это отдых, он так отличается от унылой серости будней, от вечной нехватки денег, от ворчания мамы и яростных папиных вспышек. Деревья зеленые, запах цветов. А воздух!

Атмосфера праздника не покидает все время, что я гуляю. Даже когда кончились деньги, все равно уходить не хочу. Так и брожу по аллеям. Парк медленно, но верно пустеет, люди уходят домой, сворачиваются торговки, появляется молодежь. Солнце почти на закате, а я совсем забыла, что мне надо пораньше вернуться. Бегу на остановку, там прыгаю в нужный автобус.

Даже страх не может испортить ощущение свободы и праздника. Ничего страшного, подумаешь, задержалась? Я объясню. Обязательно все объясню, расскажу им, как здорово просто гулять по скверу, не сидеть в четырех стенах скворечника!

Еду домой. С каждой остановкой, приближающей меня к дому, все сильнее мрачнею. Быстрее, быстрее автобус вези! Страх медленно, но верно тянет лапы, прикрываясь сумерками и темнотой. Она как враг подбирается ближе и готовит проблемы.

Дверной звонок – птичья трель. Сутулюсь, вжимая голову в плечи. Так сама себе кажусь незаметной. Так меня немного меньше, если решат наказать. Дверь открывается, на пороге мама, смотрит с укором.

– Где ты была?

– Загулялась. Я больше не буду.

– Заходи.

Она меня пропускает. Осторожно разуваюсь, держусь чуть подальше, чтобы вовремя от нее отскочить. Напоминаю себе маленького трусливого зайца, но так для меня безопасней.

– Ты хоть понимаешь, что мы беспокоились? – спрашивает мама. – Тебе не стыдно?

– А папа?

– Поехал тебя искать. Очень ругался. Вот очень!

– Куда поехал? В парк?

– В парк.

Мама что-то еще говорила. Из памяти стерлись слова. Скорей всего, что девочки должны слушаться маму и папу, выполнять все, что им скажут, быть правильными во всем и всегда. Говорила, что они беспокоились.

На улицах города – ночь, зажглись фонари, застрекотали сверчки. Именно тогда нахлынул безотчетный, всепоглощающий страх. Он пришел, как только в замке заскрежетал папин ключ.

– Еля! Ну-ка быстро ложись, – в страхе цыкает мама, толкает меня в детскую комнату, прикрывая белую дверь.

– Андрей…

– Она вернулась? – усталый, с горечью голос.

– Пришла. Почти сразу, как ты уехал.

– Где эта гадина? – папа вспылил.

– Тише, Андрюш. Спит она уже. Ну, перестань. Разбудишь же!

Папа сильно ругается, с каждым брошенным словом я все глубже зарываюсь под одеяло. И замираю, когда открывается дверь. Тяжелое дыхание отца, моего сердца стук. Раз-два-три…

– Андрей, пойдем. Я тебя накормлю…

И дверь закрывается.

– Я весь парк облазил, Тая. Весь парк! Даже в озеро заглянул!

Мама меня защищает. Я же тихонечко плачу от раскаяния, от жалости к себе и от страха. Но именно в ту ночь поняла, что причинила им боль. Мне особо не объясняли, но я их случайно подслушала.

– Хрен она теперь куда-нибудь выйдет из дома!

– Ну все, Андрей. Все хорошо. Слава Богу, она вернулась. Загулялся ребенок. Бывает.

С тяжелым сердцем все-таки засыпаю. Кажется, повезло. Но утром все еще страшно. Встаю в центр зала перед родителями. Предстоит разговор.

– Простите меня, – прошу сразу, не дожидаясь вердикта.

– Мы надеемся, ты впредь будешь думать, – говорит мама. – Задерживаться нельзя. Домой надо приходить вовремя.

– В следующий раз будет хуже, – грозится папа. – Выпорю так, ходить не сможешь два дня. Усекла?

Конечно, я все поняла. Прогулка в парке надолго осталась уроком, но самостоятельности меня не лишили. До сих пор их благодарю.

Я продолжила кататься на велике и придумывать сказки. Так я играю. В выдуманной жизни легко. Там нет криков родителей, там нет их ссор, вечного недовольства отца. Там нет моего братишки и трепещущей над ним мамы. Там все так, как придумаю я.

В моих сказках есть большая собака. Она ходит рядом со мной и от всех меня защищает. Такая большая овчарка. А еще в моей сказке есть конь. Настоящая лошадь, которую я держу на балконе и вывожу погулять. Как она спускается по ступенькам, сильно не думаю. Легче выдумать первый этаж. Не обязательно жить на четвертом. А когда я еду в седле, на меня смотрят все с восхищением. Родители это увидят и будут любить больше Димки.

Чем не выход жить в счастье? Только вот… Сказка рано или поздно заканчивается, и приходится возвращаться в реальность.

Туда, где меняется жизнь. Где нет работы, а Советский Союз развалился. Странные они. Почему-то волнуются, говорят о деньгах и продуктах. Какая разница, что кушать? Есть же у нас макароны! Жаль, вот гречки уже не найти. Каша с маслом, немного соленая… Ее могла бы есть чашками, но гречку в магазинах не купишь. Она – деликатес! Такое вот новое слово.

И папа стал выпивать. Родители стали ссориться чаще. Денег не было, но денег очень хотелось.