Счастливая карусель детства

В первом и во втором классах я с радостью отозвался на призыв учителей об оказании гуманитарной помощи вьетнамским детям. Я старательно собирал дома тетрадочки, резинки, линейки и ручки и, не колеблясь, передавал все учителям, ответственным за организацию сборов. Представлял я себе вымышленного мною мальчика Хо, названного в честь лидера вьетнамского народа Хо Ши Мина, и мне было очень приятно, что назло американцам, похитившим у него детство и школу, я могу попытаться хоть немного восстановить справедливость. Чуть позднее я также энергично участвовал и в сборе помощи для детей Никарагуа, где вездесущие американцы, не угоменяясь, вели активную подрывную деятельность, направленную на подавление Сандинистской революции. Моему никарагуанскому мальчику дал я имя Даниэль, в честь Даниэля Ортега — лидера революции.

Все-таки с Вьетнамом своим я однажды здорово переборщил, о чем понял по сокрушенному и смущенному маминому виду. Случилось это в Молдавии, где мы отдыхали вместе с папой. В то время по Союзу активно гастролировал аттракцион «Гонки по вертикали», и приехал он в то место, где мы жили. Суть шоу была следующая: внутри циркового купола находился большой металлический сетчатый шар, состоящий из двух половинок, которые соединялись и разъединялись в зависимости от траектории движения и скорости мотоциклиста, ездящего внутри. Отважный гонщик на своем мотоцикле не боялся падений и гонял так отчаянно, что все зрители только ахали и покачивали головами от удивления.

И вот мы с мамой пришли на представление. Поскольку я был совсем еще небольшого роста, то люди пропустили нас с мамой вперед, чтобы мы могли занять места прямо у нижней половины шара. Я встал на цыпочки, положил руки на края и стал оглядываться по сторонам в ожидании начала. Зрители громко галдели и обсуждали предстоящий аттракцион.

— Сашенька, убери, пожалуйста, руки, а то поедет мотоцикл и может тебе на них наехать, — мама улыбнулась и погладила меня по голове.

Мамино слово — закон. Повиновался я ей сразу же, но в то же время обратил внимание, что стоявшие рядом с нами зрители не хотят убирать своих рук с края опоры, словно мамино предостережение даже не приходит к ним в головы.

Я вертел головой в ожидании начала, а руки машинально сами собой ложились на прежнее место. После третьего замечания мама сказала: «Если ты не уберешь, наконец, руки прочь, то я буду по ним бить». И мама легонько меня шлепнула по пальцам. Мне стало обидно! Ведь никому не делали замечаний, кроме меня, и никто не убирал своих рук! Но вдруг произнесенные ею слова совершенно отчетливо всплыли в моей памяти и конечно в связи с Вьетнамом! «Руки прочь от Вьетнама!» Не знаю, какой бес в меня тогда вселился, только я сразу же принял воинственный вид и обрушил на нашего взрослого соседа, стоявшего слева, всю свою пятилетнюю мощь:

— Руки прочь от Вьетнама! — крикнул я громко и решительно и хлопнул его по лежащим не на месте рукам. Сосед тут же в недоумении убрал руки, и это меня окрылило. Пользуясь своим маленьким ростом, я вырвался от растерявшейся мамы и проскальзывал между взрослыми, ударяя по рукам тех, кто держал их в запрещенном мамой месте. Каждый мой удар, достигая цели, сопровождался громким и грозным кличем: «Руки прочь от Вьетнама», а застигнутые врасплох жертвы, не понимая, что происходит, переводили свои вопросительные взгляды с меня на маму, желая получить от нее объяснения в происходящем.

— Саша, что ты делаешь, немедленно прекрати! — мама в смущении схватилась за порозовевшее лицо, но осознав, что не может до меня добраться, принялась извиняться перед пострадавшими соседями. Успел я хлопнуть тогда по рукам четырех человек, после чего под веселые возгласы был все-таки остановлен и возвращен обратно к маме.

Зато вся нереализованная мной доселе обида и неприязнь к американским агрессорам нашла свой выход на непослушных посетителях шоу. Ей-богу, мне почему-то взбрело в голову, что руки этих случайных людей — именно те конкретные руки, которые отвечают за американскую агрессию против вьетнамцев, и я решительно бросился на борьбу со злом.

— И что тебе взбрело в голову, причем здесь эти люди? — мама никак не могла понять, почему ее сынок решил назначить виновными за американские преступления во Вьетнаме жителей Советской Молдавии.

Да и сам я терялся в объяснениях, но один козырь у меня все же был на руках, и я его без промедления выложил:

— Ну, хорошо, пусть они ни в чем не виноваты, но ведь ты сама обещала бить по рукам, если я тебя не буду слушаться. Чем эти непослушные люди лучше меня? Мама молча улыбнулась и слегка потрепала меня за ухо.

В год олимпиады 1980 года возмущался я все теми же американцами и их союзниками, отказавшимися приехать к нам в Москву.