Счастливая мельница

— Как ты сказал? Болван?..— повторил ошеломленный Пинтя, выпуская из рук уздечку.— Ну, коли так, поезжай.

Гицэ ударил по лошадям и умчался, оставив Пинтю и Лае посреди дороги.

Уже смеркалось, когда Ана заметила тележку Гицэ на дороге, ведущей из Инеу. Тележка спускалась с вершины холма в долину и неслась так, что казалось, вот-вот разлетится на куски.

У Аны захватило дух и заколотилось сердце. Вдруг она вздрогнула, и кровь бросилась ей в лицо: рядом с Гицэ сидела женщина. Без сомнения, это была та служанка, которой добивался Ликэ. Молодая трактирщица сразу забыла все то беспокойство и нетерпение, с которым ожидала мужа. Сейчас ею владело одно страстное желание: подбежать к женщине и вцепиться ногтями ей в лицо. У нее закружилась голова, ее стала бить дрожь, и она не могла двинуться с места. Гицэ соскочил с тележки и подошел к ней.

— Что с тобой? — спросил он, вглядываясь в ее белое, как полотно, лицо.

— Чему со мной быть? Ничего,— ответила она, сдерживая гнев.

Тогда он взял ее за руку и повел в дом.

— Что случилось? — спросил он.— Кто сегодня здесь проезжал?

— Разные люди,— ответила она, запинаясь.

— Ана!..— проговорил муж взволнованно.— Не говори со мной так сейчас, именно сейчас. Ты вправе огорчаться. Я уехал внезапно и не рассказал толком тебе о том, что случилось. Знай же: сегодня ночью ограбили арендатора. Его избили до полусмерти, отобрали деньги, золото, серебро — все, что нашли и могли унести. Знай, что меня взяли под подозрение и отпустили домой только на поруки. Сейчас, по пути из Инеу, мы наткнулись в лесу на барскую карету, а рядом с ней, на обочине дороги, лежит убитый ребенок. Кто еще был в этой карете?.. Скажи, чтобы я мог сообщить об этом Пинте.

Ана стояла перед ним как окаменелая, и хотя она с напряженным вниманием слушала все, что он говорил,— слова его звучали для нее впустую и не могли дойти до ее сердца, терзаемого другими мыслями.

— Была женщина,— сказала она.— Барыня, молодая вдова. Откуда мне знать, кто там был еще? Может быть, ее увели с собой? Она была молодая, красивая, видная,— продолжала Ана,— а ведь только это одно и нужно вам, мужчинам.

Гицэ стоял перед ней неподвижно.

— Ана, что с тобой? — спросил он озабоченно, подходя ближе, чтобы обнять ее и получше вглядеться ей в лицо.

— Оставь меня,— прошептала Ана, задыхаясь и отталкивая его локтем.— Оставь, мне становится худо, когда ты дотрагиваешься до меня.

— Не оставлю!..— крикнул Гицэ в отчаянии и обхватил жену обеими руками.— Я должен знать, что с тобой. Такой я еще никогда тебя не видел. Ты хотела поговорить со мной сегодня утром. Говори! Ты совсем не в себе!.. Беда!.. Святой боже!.. Беда в моем доме!.. Скажи, тебя чем-нибудь опоили?.. Тебя околдовали?.. Что с тобой?..

Ана тяжело задышала, захлебываясь слезами, и подняла вверх сжатые кулаки.

— Что здесь надо этой женщине? — выговорила она, истерически захохотав.— Что ей надо, Гицэ? Чего она здесь ищет? Во что ты хочешь превратить мой дом?

Гицэ выпустил жену из объятий и замер на месте. Он смотрел на нее взволнованно, но в то же время чувствовал, что сердце его застывает, как льдина.

— Что такое?..— проговорил он медленно.— Никак не возьму в толк. Я говорю тебе о мертвецах, о людях, убитых на дороге, об исчезнувшей барыне, ребенке, которого убили. Говорю о самых ужасных вещах; а у тебя нет другого горя на свете, как то, что я привез в дом служанку.

— Какое мне дело до других? — закричала Ана.— За всю свою жизнь они не видали столько горя, сколько я ношу сейчас в своем сердце. Жить, как я живу, куда хуже, чем быть убитой на дороге. Ты не убиваешь меня, Гицэ, ты мучаешь меня, отнимаешь у меня жизнь, дыханье и словно не видишь, что я гибну.

— Черт возьми, не терзай меня еще и ты! — крикнул муж, отталкивая стул.— Хватит и того, что свалилось мне на голову.

— А если и свалилось, в этом ты сам виноват,— озлобленно крикнула Ана.— Эх, Гицэ, не пришлось бы тебе отвечать за мои вздохи! Ты считаешь меня уж больно глупой, но я не глупа, а просто люблю тебя! Сегодня ночью я уже думала забрать детей, уехать отсюда и оставить тебя одного с твоими темными делами. Так и надо было сделать, я это знаю, но у меня не хватило сил, не могу, сердце не позволяет. Что бы ты ни сделал, меня все будет тянуть к тебе, пока не увижу, что я стала для тебя обузой. Не скрывай больше ничего от меня. Ты говоришь, что ограбили арендатора?.. Думаешь, я не слыхала, что вы вчера о нем говорили? Думаешь, не поняла, что случилось этой ночью? Думаешь, не видела Ликэ, когда он возвращался на рассвете из Инеу?

За день в сердце Гицэ накопилось много злобы и горечи, теперь все это соединилось воедино; он тяжело вздохнул, сделал шаг назад и тихо спросил:

— Что ты хочешь этим сказать, Ана?

— Ты отлично знаешь, что я хочу сказать,— ответила жена, смеясь ему в лицо.— Ты заодно с Ликэ, и вы вместе ограбили арендатора. Но не бойся, я слишком подлая и не стану тебя выдавать.