Счастливая невеста

Дом Эйберфера был безупречным, а меблировка — богатой и самого лучшего качества. Мойра и Юэн в изумлении уставились на огромную французскую люстру.

Казалось, все вокруг сверкает и переливается: начиная от хрустальных бокалов, наполненных шампанским, и заканчивая абажурами газовых ламп, сделанными из венецианского стекла. Столовую освещали канделябры на шесть свечей, и повсюду было такое же серебро, каким когда-то владели Стрэткэрроны и которое теперь таяло на глазах.

Мойра изо всех сил старалась не показывать, как глубоко она поражена окружающей обстановкой, иначе в ней сразу признали бы провинциалку. Она — дочь графа, а потому может высоко держать голову.

Едва они приехали, леди Каннингем пригласили к герцогу.

— Пойдемте, Юэн, Мойра, — поманила она, когда лакей повел ее туда, где Эйберферы приветствовали гостей.

Мойра неуверенно последовала за ней, а Юэн пошел вслед за сестрой. Все, кого они встречали, выглядели очень элегантно. Мойра была уверена, что ее критически оценивают десятки пар глаз.

— Ты отлично выглядишь, сестренка, — шепнул Юэн. — Я заметил много молодых людей, которые смотрели в твою сторону.

— Ах, леди Каннингем! Как приятно видеть вас такой цветущей!

Герцог Эйберфер был невысоким седым мужчиной с благородными чертами лица. Его яркие голубые глаза лукаво щурились.

Мойра расслышала в речи герцога легкий уэльский акцент, и это расположило ее к нему.

— А вот и мои хорошие друзья, лорд и леди Стрэткэррон. Это дети Скотта, графа Стрэткэррона.

Герцог поцеловал Мойре руку и тепло поздоровался с Юэном.

— Очень рад, очень рад! Как поживает Скотт? Я уже давно не имел удовольствия видеть его…

— В последнее время отцу немного нездоровится, — сказала Мойра.

— Печально слышать. Надеюсь, ничего серьезного?

— Нет, всего лишь затяжная простуда, которая никак не проходит.

Герцог немного поговорил с Юэном о лошадях, а потом повернулся, чтобы представить им дочь, стоявшую поодаль в окружении подруг.

Почти сразу же раздался взрыв девичьего смеха, и Юэн исчез в этом кружке. Мойра видела, как девушки бросают в его сторону многозначительные взгляды и кокетливо обмахиваются веерами.

«А ведь в доме не настолько жарко», — подумала она, почти завидуя молниеносному успеху брата.

Леди Каннингем повела Мойру по залу, знакомя с разными людьми. Все они выглядели очень важными.

Вечер продолжался, но Мойра почти не видела брата. Когда бы она ни посмотрела в его сторону, он был окружен девушками, заставлявшими его, как они выражались, «говорить по-шотландски».

Мойра видела, что Юэн прекрасно проводит время.

— Мойра, с тобой хочет познакомиться молодой джентльмен.

Леди Каннингем вернулась с худощавым молодым человеком в строгом костюме.

— Это Чарльз, его отец — Архиепископ Вестминстера.

— Приятно познакомиться, — ответила Мойра, окидывая молодого человека проницательным взглядом и тут же сравнивая его со Стюартом. Затмить Стюарта ему не удалось.

— Леди Каннингем говорит, что вы шотландка. Я люблю эти земли, гулять по холмам — мое хобби.

— В округе Лох-Ерна множество живописных холмов, — вежливо ответила Мойра.

— Я прошел пешком весь Адрианов вал, — продолжал Чарльз, совершенно не слушая Мойру. — Прекрасный способ укрепить тело и дух.

Мойра чувствовала, что ее веки невольно закрываются, а Чарльз все продолжал рассказывать подробности о походе, который он предпринял в этом году.

«Как жаль, что здесь нет Стюарта, — подумала девушка. — Он бы не надоедал мне бесконечной болтовней. Интересно, он напишет?»

При первом удобном случае, пытаясь вежливо отделаться от скучной компании Чарльза, Мойра извинилась и отошла в сторону.

Прогуливаясь по дому, она не могла не чувствовать себя бедной родственницей. Все девушки казались такими уверенными и раскрепощенными, а мужчины осыпали их комплиментами.

Ни один джентльмен, кроме Юэна, не отметил ее внешность.

Вечер тянулся бесконечно, и Мойра испытала искреннее облегчение, когда леди Каннингем сообщила, что экипаж подан.

— Так скоро! — воскликнул Юэн.

— Ты еще вдоволь наговоришься с этими юными леди завтра на бале-маскараде у графа Хэкфилда, — успокоила его леди Каннингем, когда они уходили.

Мойра молчала всю обратную дорогу до Курзон-стрит. Она могла думать только о Стюарте Уэстоне…

* * *

Утром леди Каннингем повезла Мойру на Бонд-стрит, чтобы сделать кое-какие покупки перед следующим светским раутом.

— Съедутся сливки лондонского общества, — щебетала она, ведя Мойру по знаменитой улице, завораживающей своими великолепными магазинами. — Уверена, что оба моих шотландских гостя произведут фурор.

— Если судить по прошлому вечеру, Юэн, несомненно, обзаведется множеством поклонниц, — ответила Мойра, чувствуя себя подавленной. Даже пышные наряды, выставленные в витринах, не поднимали ей настроения.

Позже Мойра с Юэном уже передвигались в экипаже леди Каннингем, направлявшемся в Хэмпстед[27].

Дом графа стоял на самой границе «пустоши»[28]. Мойре сразу же понравился особняк и окружающая обстановка — удивительно было видеть зеленые холмы посреди Лондона.