Счастливая примета

– А Илья Сергеевич? – напомнила Ксюша.

– Крайне маловероятно. Чтобы попасть на кухню или в гостиную, ему пришлось бы пройти через холл. Было бы странно, если бы никто из вас четверых его не заметил.

– Гоша, а почему тебе вдруг пришло в голову чинить магнитофон? – спросил Фима. – Откуда ты вообще узнал, что он сломан?

– Лилька сказала. Я обещал посмотреть после того как соберем столы, но забыл…

– И кто же тебе напомнил? – с нажимом спросила Анна Елисеевна, заметив, что я осекся.

Я собирался соврать, но заминка вышла слишком уж красноречивой.

– Эмма… – выдохнула Ксюша.

– Послушайте, это смешно! – взорвался я. – Эмма по образованию филолог. Всю техническую работу по дому делаем мы с Фимой. Как бы она до такого – я кивнул на розетку – додумалась?

– У Эммы светлая голова и умные руки, – тихо сказал Фима. – Через ее корректуру прошли сотни учебников, справочников и энциклопедий.

Я сжал кулаки, с трудом сдержавшись, чтобы не вцепиться иуде в горло.

– Она этого не делала.

– Тогда кто?

– Я.

– А. Молодец. Мотив-то придумал?

Я все-таки не удержался и бросился на Фиму, но Ксюшин визг быстро остудил мой порыв. От ощущения собственного бессилия хотелось плакать. Я закрыл глаза. В комнате повисла гнетущая тишина.

– Анна Елисеевна, – заговорил вдруг Фима как-то особенно веско. – Припомните, пожалуйста… это очень важно. В течение пяти минут после того как погас свет, и до того как его включили, кто-нибудь проходил у вас за спиной?

Старушка честно задумалась, потом покачала головой.

– Нет. А в чем дело?

– В затычке. Тот, кто все это подстроил, должен был слить воду из вазочки до того, как включат автомат – в противном случае его бы снова выбило. Для этого злоумышленнику нужно было вытащить затычку. Когда Вася включил фонарик, Ксюша вскрикнула и прижалась ко мне. Я обнял ее и почувствовал за спиной какое-то движение. Но, разумеется, не обратил внимания: не до того было. А зря. Если бы обернулся, мы бы теперь точно знали, кто этот злой гений. Вы уверены, что мимо вас никто не проходил?

– На сто процентов.

– Йессс! – звопил я, выбросив кулак. – Анна Елисеевна, можно я вас поцелую?

– Но-но! – она погрозила мне пальцем, но не выдержала и улыбнулась. – Более того, я могу поклясться: пока было темно, Эмма из-за стола не вставала. Она сидела рядом, поэтому ошибка исключена.

И тут все разом посмотрели на Катю.

– Напрасно вы, – сказала она, сглотнув. – Я к этой конструкции не имею ни малейшего отношения. И делайте со мной что хотите.

– Правда, ребята, – усомнилась Ксюше. – Зачем Катерине это нужно?

– Из-за денег, конечно, – спокойно сказала Анна Елисеевна. – Устранение конкурента или политического противника, как известно, стоит дорого. Особенно, если конкурента хорошо охраняют. Но если не нанимать профессионального киллера, а найти не слишком щепетильного дилетанта, на сделке можно хорошо сэкономить. Дилетанта, у которого есть причины не любить будущую жертву и возможность близко к ней подобраться.

– Но у Кати нет причин не любить Первушина. Они и встречались-то всего два с половиной раза в жизни – здесь, за новогодним столом!

– У Кати есть причины не любить всех. Москвичей, семью Варенцовых, меня… У нее очень хорошо с самообладанием, но когда живешь с человеком бок о бок, подмечаешь такие детали, каких на расстоянии не заметишь. Брезгливую гримаску, мелькнувшее во взгляде недовольство, раздраженные жесты. Тяжело быть молодой и ухаживать за беспомощной старухой. Особенно, когда не можешь позволить себе удовольствие послать эту старуху ко всем чертям, потому что тебе нужны деньги – на жилье, на еду, на наряды. А рядом живет сверстница, которая отпускает в твой адрес шпильки и которой все эти блага достаются даром. А ты должна выказывать дружелюбие по отношению к этой сверстнице, потому что ее мать оплачивает тебе уход за старухой. Оплачивает из кармана друга-бизнесмена, который легко мог бы давать в десять, в сто раз больше, но почему-то не считает нужным. Разве это не причина невзлюбить бизнесмена?

– Все это ваши досужие домыслы, – сказала Катя, демонстрируя то самое самообладание. – Они доказывают только, что у вас дурной характер.

– Может быть, – легко согласилась Анна Елисеевна. – Но я уверена, что, если поискать, моим досужим домыслам найдется подтверждение. Например, деньги. Насколько я тебя знаю, ты ни за что не ввязалась бы в аферу без крупного аванса. И расстаться с деньгами, припрятав их подальше от дома, тоже не рискнула бы. Скорее всего, они обнаружатся где-нибудь у тебя под матрасом.

И тут самообладание Кате изменило. Она вскочила и сделала шаг по направлению к двери. Потом опомнилась, села и сказала, принужденно рассмеявшись:

– Ну, деньги тоже не доказательство. В конце концов, я могла заработать их древним женским способом.

Эпилог