Счастливая случайность (СИ)

Включив освещение над кроватью, она устремила взгляд на дверь. Мэри-Бет рассчитывала, что Винченцо примет правильное решение. И чем меньше времени ему понадобится для этого, тем лучше, потому что ее смелость убывала с каждой секундой

Гл. 11

Винченцо ошеломленно смотрел на дверь, за которой скрылась девушка.

Возвращаясь в ее квартиру, он не предполагал, что события примут подобный оборот. Хотя кто он такой, чтобы спорить с судьбой?

На этот раз он не собирался отказываться от чудесного подарка, чтобы там не говорила совесть. А она, к счастью, молчала, наверное, понимая тщетность любых слов.

Несколькими широкими шагами Винченцо преодолел расстояние до двери, успев расстегнуть половину пуговиц на своей рубашке. Открыв дверь, он замер: его взгляд остановился на Мэри-Бет. Она стояла в лучах яркого света, и Винченцо мог видеть каждую частичку ее почти обнаженного тела. Судорожно сглотнув, он представил, как сорвет с нее последние клочки одежды, а потом бесконечно долго будет целовать это совершенное тело, исследовать его, изучать…

Однако прежде следует все прояснить: утром не должно возникнуть никаких сожалений.

— Лайза, я…

— Просто иди ко мне, — нетерпеливо приказала она.

Гл. 12

Проснуться в мужских объятиях, почувствовать его возбуждение и самой воспылать желанием — так необычно, так пугающе заманчиво.

Гонимая неведомым демоном, Мэри-Бет потихоньку выскользнула из-под одеяла. Как была, обнаженная, она пересекла комнату, а на пороге ванной обернулась, бросив жадный взгляд на мужчину, расслабленно раскинувшегося на постели.

Он был прекрасен. И он не спал!

Их взгляды встретились — ее испуганный и его заинтересованный. Ахнув, Мэри-Бет юркнула в ванную комнату. Опасаясь вторжения, она дрожащей рукой заперла дверь. Лишь угроза превращения в сморщенную сливу заставила ее выбралась из душа.

Наспех высушив волосы, Мэри-Бет завернулась в полотенце — это была единственная вещь, позволившая прикрыть наготу, и вернулась в спальню. В ее душе теплилась надежда, что Винченцо уснул или хотя бы вышел на кухню.

— Привет!

Мэри-Бет что-то проворчала в ответ. Ей захотелось вернуться обратно в ванную, но не сидеть же там весь день! К тому же она проголодалась.

Направляясь к шкафу, она старательно отводила глаза от выставленного напоказ тела Винченцо. Однако ей не нужно было смотреть, Мэри-Бет прекрасно помнила, каким он был вчера — горящий взгляд, обнаженное тело.

Роясь в белье, она едва не сгорела от стыда, доставая трусики и бюстгальтер. Ночь минула, и на смену распутнице пришла ханжа, которая не желала выставлять напоказ свое нижнее белье.

Несмотря на вчерашнее представление, ей определенно не хватало смелости переодеться прямо в спальне. На его глазах.

Интересно, что бы сделал Винченцо, если бы она попыталась проделать все это перед ним? Наверное, последовало повторение вчерашней ночи. Не желая поддаться соблазну, Мэри-Бет поспешила в ванную.

Когда минут через десять она вернулась обратно, комната была пуста. Неужели Винченцо ушел? Нет, вся его одежда на месте, точнее разбросана по полу.

Мэри-Бет подняла рубашку, потянулась за брюками... Представив, что по квартире разгуливает обнаженный мужчина, она опустилась на пол. Приложив руку к сердцу, она попыталась успокоить не в меру разбушевавшееся воображение. Но было поздно, вожделение уже разгорелось не на шутку.

Ей бы горестно застонать, но Мэри-Бет счастливо рассмеялась: ее мучило вожделение, но это значило, что она жива. Прекрасное, удивительное, волшебное чувство!

Сложив одежду на кровать, она заметила отсутствие простыни. Слава богу, он все же постеснялся предстать перед ней в костюме Адама!

Мэри-Бет нашла Винченцо на кухне: он колдовал над завтраком. Именно «колдовал», поскольку без помощи магии из ее скудных запасов ничего существенного не приготовить.

Было так непривычно видеть на кухне мужчину, а уж закутанного в простыню — и подавно.

— Ты решил уподобиться древним римлянам? — спросила Мэри-Бет.

— Что?

— Я имею в виду тогу.

— Мы, в Италии, уже давно отказались от подобной одежды. Но иногда так приятно вспомнить прошлое, — с серьезным выражением лица заявил Винченцо и расправил на плече шелковую простыню.

Мэри-Бет хихикнула, а потом громко рассмеялась — безудержно, весело, заразительно. Винченцо пытался сдержаться, но через несколько секунд присоединился к веселящейся девушке. Под потолком еще долго витали бурные раскаты смеха, сдобренные ненавязчивым ароматом свежеприготовленного кофе.

— Я могу воспользоваться ванной? — поинтересовался Винченцо.

— Конечно. Пошли, я найду для тебя новую зубную щетку и бритвенный станок.

— Надеюсь, не розовый?

— Боишься, что твоя мужественность не устоит перед этим женским цветом?

Потерев ладонью успевший зарасти подбородок, Винченцо решил, что один раз ему ничем не грозит. Он не считал возможным появиться небритым в отеле, где его может заловить Колетт, не говоря уже о журналистах.

— Розовый так розовый, — обреченно вздохнул Винченцо и последовал за Мэри-Бет в спальню. — О-о! Ты собрала мою одежду. Порой я бываю так неаккуратен, — добавил он.