Счастливая случайность (СИ)

Явившиеся чуть позже врачи действовали, по мнению Винченцо, не совсем профессионально. Они заявили, что у пострадавшей лишь шок и незначительная гематома на голове, а это не требует дополнительных обследований и пройдет само собой.

Последовав единственной рекомендации врачей, Винченцо увел Мэри-Бет в свой номер, где и постарался поскорее уложить ее в постель, надеясь, что продолжительный сон поможет девушке избавиться от негативных последствий ночного нападения.

Пребывание в объятиях Морфея помогло, и утром Мэри-Бет даже сходила в свой номер за одеждой. Винченцо, напуганный вчерашним происшествием, сопровождал ее. Они не потратили ни одной лишней секунды, и сразу же вернулись обратно.

Пока Мэри-Бет была в ванной, мужчина организовал завтрак. Поглощая изумительные блинчики и запивая их ароматным кофе, девушка даже иногда посмеивалась над детскими приключениями Винченцо, которыми тот развлекал ее во время завтрака.

На какие-то секунды ей даже казалось, что вчера ничего не произошло, что это просто кошмарный сон. Но так было до того момента, пока не позвонил портье и не сообщил, что ее желает видеть полиция. Как-то сложно поверить, себя, что представители такой серьезной организации интересуются вымышленными историями. И Мэри-Бет осознала, что ей снова придется оживить в памяти каждую ужасную секунду нападения.

Но выхода не было, и девушка сказала, что примет посетителей в номере Винченцо.

Полицейские уже были другие, не вчерашние.

— Детектив Ян Коулман, — представился мужчина. — Моя напарница, детектив Лана Джойс.

Они козырнули своими удостоверениями.

Серьезное, даже жесткое выражение лица, короткие волосы в которых пробивалась седина, крепко сбитое тело и блекло-голубые глаза, в которых сквозило недоумение, отчего ему поручили столь незначительное дело — непроизвольно убеждали, что детектив Коулман повидал в своей жизни многое.

Лана Джойс на фоне своего мощного напарника казалась крошечной. Сострадание в карих глазах, улыбка на губах — вероятно, ей всегда приходилось играть роль доброго «копа» — располагали к женщине-полицейскому. Поэтому во время своего рассказа Мэри-Бет смотрела на Лану Джойс, даже когда вопросы ей задавал Коулман.

Потом беседа пошла по второму кругу, и добросердечие детектива Джойс уже не спасало ситуацию. В голосе Мэри-Бет начало проскальзывать раздражение и неудовольствие, а потом она и вовсе не выдержала:

— Сколько еще вы будете терзать меня, спрашивая об одном и том же? Я рассказала все, что помню. Или вы считаете, что я сорвусь и заявлю, что никакого нападения не было, и все это я устроила, лишь бы привлечь к себе внимание? Если полиция Бостона не желает заниматься моим делом, меня это не так уж и беспокоит, поскольку сегодня я все равно планировала покинуть ваш «приветливый» город!

— Простите, мисс Декруа, если наши расспросы причиняют вам беспокойство, просто мы надеемся, что вы еще что-то вспомните. Пусть даже самую незначительную деталь. Это может помочь нам в расследовании, — мягко произнесла детектив Джойс.

— Но, может быть, вы сами подозреваете кого-то?

Мэри-Бет посмотрела на детектива Коулмана. Этот вопрос, заданный таким спокойным голосом, удивительным образом всколыхнул ее сознание, преподнеся, словно на блюдечке с голубой каемочкой, неожиданный ответ.

У нее было такое выражение лица, что Лана Джойс подалась вперед и спросила:

— Вы что-то вспомнили, мисс Декруа?

Мэри-Бет перевела взгляд на Винченцо. Он, как и все другие, ожидал ее ответа, но девушка не знала, рассказать о своей догадке или промолчать. Ведь, если она скажет, что подозревает Колетт Бальдуччи, неизвестно, как это может отразиться на их с Винченцо отношениях, а если промолчит — что в будущем может сделать Колетт, чувствуя свою безнаказанность.

— Лайза, что?

В глазах мужчины плескалось такое беспокойство, такая забота, и Мэри-Бет решилась. Была не была!

— Мне кажется, это Колетт, — выдохнула девушка на одном дыхании.

— Колетт?! — изумился Винченцо.

— Кто такая Колетт? — заинтересовалась Лана Джойс.

— Колетт Бальдуччи, моя невестка. Они с моим братом также проживают в этом отеле. Но почему ты решила, что это была она?

— Позавчера вечером портье вручил мне письмо, в котором… — Мэри-Бет замялась, не желая повторять те ужасные слова. — В общем, смысл был такой: если я не уеду из Бостона, то пожалею. Я поднялась в номер Колетт и сказала ей, что подобными мелочами меня не напугать. Потом я бросила ей письмо и ушла.

— Я все еще не понимаю, почему ты решила, что во всем этом виновата Колетт?

Мэри-Бет пристально посмотрела на мужчину, мысленно призывая его вспомнить, как именно начались их отношения. Ей почему-то не хотелось при полиции озвучивать его неприглядные семейные тайны.

— Ах, вот оно что, — догадался Винченцо.

— Что именно? — пристально посмотрев на него, спросила Лана Джойс. Она видела, что от них утаивается нечто важное, но не выбивать же информацию из жертвы преступления!