Счастливая встреча

У Крессиды не было абсолютно никакого желания что-либо обсуждать с Николой. Никола ей не нравилась, как не нравилась и ее тетка. Никола так покровительственно относилась к доктору… Неужели он собирается жениться на ней? Если это так, то он просто слеп и обрекает себя быть несчастным до конца своих дней. Крессида видела, что Никола – это ее мачеха в молодости. Доктор достоин лучшей участи, хотя она и не простила ему обман, какими бы добрыми намерениями он ни был продиктован.

Никола устроилась поудобнее.

– Может быть, выпьем по чашечке кофе? – предложила она. – Я сегодня пропустила ленч. Мисс Прис, не сочтите за труд сходить на кухню и попросить Корри принести нам кофе.

Крессида встала.

– Да, конечно, – подчеркнуто вежливо произнесла она. Девушка поняла, что им нужно, чтобы она вышла: Никола должна посовещаться с теткой. И Крессида была права. Только она закрыла дверь, как Никола предупредительно произнесла:

– Тетя Клотильда, прошу тебя, говорить буду я.

Крессида вернулась в сопровождении Корри, которая несла поднос с кофе. Все трое сели пить кофе, обсуждая погоду, приближение Нового года и рождественских праздников. Вскоре Никола, поставив на стол свою чашку, сказала:

– Алдрик, то есть доктор ван дер Линус, попросил меня приехать и поговорить с вами, мисс Прис. Боюсь, вы расстроили его вчера. Видите ли, он очень беспокоится о вас, сначала он устроил вас к своей бабушке – разве вы не знали, что леди Меррилл его бабушка? – под видом компаньонки на временную работу, пока он искал для вас постоянное место. Конечно, он мне рассказал о вас – у нас нет друг от друга секретов, – и я предложила, чтобы вас взяла на работу моя тетя. Он приезжал сюда, мы все вместе обсудили этот вопрос, и Алдрик счел, что эта работа как раз для вас – ведь у вас нет никакой профессии. Теперь представьте себе, что он почувствовал, когда вы оказались такой неблагодарной. Он мне говорил, как он вас жалеет, как переживает за вас. Думаю, самое малое, что вы можете сделать, чтобы отблагодарить его, – это выполнять вашу работу без жалоб.

Крессида молча выслушала речь Николы. Внутри у нее все кипело от возмущения, но она постаралась этого не показать. На ее бледном лице не дрогнул ни один мускул, и, когда она заговорила, ее голос звучал спокойно и вполне любезно.

– Из огня да в полымя, – произнесла Крессида и с удовлетворением отметила, что ее собеседницы крайне удивились. – Я не нахожу, что у нас с вами есть о чем поговорить, юфрау ван Гермерт. Возможно, вы пришли сюда из самых добрых побуждений, но у меня есть некоторые сомнения. – Она поставила чашку с недопитым кофе на блюдце. – Позвольте мне уйти, – девушка посмотрела на тетку Николы, внушительных размеров грудь которой то вздымалась, то опускалась, – полагаю, вы будете рады поговорить обо мне с глазу на глаз.

Она прошла прямо в свою комнату, вынула чемоданы из-под кровати и начала аккуратно и не торопясь складывать свои вещи. Закончив, Крессида надела самый теплый свитер, проверила, в сумочке ли паспорт и деньги, взяла вещи и спустилась вниз. Дверь в гостиную была закрыта, и она прошла мимо, не заглянув туда. Зайдя в кухню, она попрощалась с удивленными Корри и кухаркой и через черный ход покинула дом Клотильды ван Гермерт.

Дул холодный ветер, тяжело было нести чемоданы, но, слишком взволнованная, Крессида ничего этого не замечала. На автобусной остановке ей повезло: автобус отходил через несколько минут. Она зашла и села, бездумно уставившись в окно. Так она доехала до Лейдена. Вокзал был рядом, она купила билет до Хука и села ожидать поезд. Только сейчас до нее стал доходить весь смысл происшедшего. Обратно пути не было; даже если бы за ней выслали погоню, она не повернула бы назад. Единственное, что оставалось, – это возвратиться в Англию. К счастью, большая часть ее ста фунтов все еще оставалась в кошельке. Паром отходил из Хука около полуночи. Сейчас было начало шестого, и оставалось достаточно времени, чтобы доехать до Хука. Купить там билет в это время года не составляло труда. Крессида не задумывалась, что будет дальше. Конечно, она не вернется в свой дом, но какую-то работу в Лондоне она ведь сможет найти – работу, которая позволит ей продержаться, пока она не встанет на ноги. Так она сидела, чувствуя, что замерзает, запрещая себе думать о докторе ван дер Линусе, но мысли ее то и дело возвращались к нему. Она не рассчитывала встретиться с ним снова, но всегда будет его помнить. Она думала о нем как о добром друге, человеке, которому она доверяла. Она могла бы в крайнем случае простить ему, когда он обманул ее, устроив компаньонкой к собственной бабушке, но сделать так, чтобы она поехала в Нидерланды и работала у женщины, которая невзлюбила ее и вовсе не хотела, чтобы она у нее жила, – этого Крессида не могла ничем оправдать. И в довершение он позволил Николе упрекнуть ее в неблагодарности… Хуже всего, однако, то, что он жалеет ее так же, как пожалел собаку, которую она нашла. Крессида поежилась от холода. Ей хотелось заплакать…