Ночью у меня начались судороги. Было так больно, что я проснулась, а утром обнаружила на трусиках два коричневых пятна. Одно меньше, другое больше. То, что больше, формой напоминало Турцию.
Я плакала только по дороге в клинику. Оливер велел мне успокоиться, мол, Долорес предупреждала о том, что может начаться кровотечение. Может, ничего страшного не произошло.
Ей пришлось трижды повторить ему, что твое крошечное сердечко больше не бьется. Я ничего не ответила. В глубине души я уже это знала.
Вчера я впервые услышала стук твоего сердце. Теперь я знаю: так ты прощалась. Ты ушла из жизни в полнейшем молчании. Никто, кроме меня, никогда тебя не узнает. Я ненавижу свое тело, которое не смогло тебя сохранить.
Оливер прагматично спросил, когда мы можем попробовать еще раз.
А я… я молчала. Я не могла подобрать слов, чтобы описать горе, которое испытываю. Пусть и пыталась.
Мне бесчисленное количество раз говорили, что каждая четвертая беременность заканчивается выкидышем. Интересно, чувствует ли каждая четвертая женщина то, что сейчас чувствую я: будто от моего сердца откололся осколок (на нем выгравировано твое имя, которое никто никогда не узнает), и что частичке меня, лишенной своего солнца, всегда будет холодно.
Открываю свои глаза. Сегодня мы уезжаем. Три последние ночи я провела с Джереми.
Я осознаю масштабы своей ошибки, когда чувствую сожаление из-за того, что этот дурацкий семинар закончился. Следовало остановиться на одной ночи, но в объятиях Джереми я спала как младенец – то ли из-за прилива эндорфинов, вызванных сексом, то ли из-за одного его присутствия. Теперь я возвращаюсь в реальность. То, что произошло в Плудереке, должно остаться в Плудереке. У меня появились прекрасные воспоминания – почти как сувенир, который можно засунуть между праздничным фотоальбомом и пластиковой Эйфелевой башней.
Встаю и тихонько одеваюсь, стараясь не разбудить Джереми. Потом на цыпочках трусливо иду к выходу из палатки.
– Что ты там крадешься, как воришка? Уверена, что не хочешь поговорить?
Вздрагиваю. Вот невезение! Джереми лежит, приподнявшись на локте, и с непроницаемым видом наблюдает за моей попыткой побега. Мне ничего не остается, кроме как остановиться. Мы молча смотрим друг на друга. Мне кажется, что пытливые голубые глаза Джереми видят меня насквозь.
– Тебе решать, – говорит он. – Скажи, что нам делать?
Делаю глубокий вдох. Как бы мне хотелось, чтобы все было просто! К сожалению, это далеко не так.
– Все было очень круто… – начинаю я.
(К счастью, мы в палатке, иначе я бы побилась головой о стенку за то, что ляпнула такую глупость.)
– Но?
– Но мне не нужны отношения.
– Как скажешь. Но если однажды вечером ты заскучаешь, мой номер у тебя есть.
У меня щемит сердце, потому что под этой видимой непринужденностью звучит что-то похожее на разочарование.
– А может… – Я замолкаю.
Джереми поднимает бровь, пока я обдумываю своего рода компромисс.
– Зои проводит с тобой каждую вторую неделю, верно?
– Не вижу связи, но да, так и есть.
– Мы могли видеться раз в две недели, когда Зои нет. По четвергам.
– По нечетным неделям в четверг? Ты серьезно? – с весельем в голосе повторяет Джереми.
– Если хочешь, можно выбрать любой другой день недели. При условии, что будем придерживаться договоренности.
В моей голове это предложение звучало вполне логично и разумно, но, произнеся его вслух, я поняла, что ему не хватает некоторой спонтанности.
– И еще: любой из нас может прекратить это в любой момент. Простое сообщение: «Стоп». И не надо ничего объяснять.
Джереми некоторое время молчит. Потом открывает рот, словно собираясь что-то сказать, и снова закрывает. Вытягивается на постели, заложив руки за голову.
– Хорошо, тогда в четверг раз в две недели.
– Да, по нечетным неделям.
Джереми улыбается, но эта улыбка не достигает его глаз.
2019 ВЕСНА
Отправитель:
Эрика СпенсерПолучатель:
Алиса СмитДата:
2 марта 2019 годаТема:
(без темы)Алиса, здравствуйте.
Я провела небольшое расследование и выяснила, что теперь вы работаете в Париже, в стартапе под названием «ЭверДрим».
Я жду вашего звонка. Даже у моего терпения есть границы, и вы их достигли.
Дневник Алисы