Счастливая жизнь для осиротевших носочков

Он снова обрел самообладание и теперь использует спокойный, сдержанный тон, который не выдает эмоций. Яростно трясу головой, но в глубине души знаю, что уже слишком поздно. Лед под ногами пошел трещинами, для меня нет пути назад. Когда я почувствовала, что Джереми может меня понять, мне следовало оставаться начеку, следовало оттолкнуть его, а не привязаться.

– Прекрати… пожалуйста, прекрати…

– Я спросил, связана ли ты со Скарлетт Смит-Ривьер. – Он делает небольшую паузу. – Ты ответила, что с точки зрения статистики фамилию «Смит-Ривьер» носят тысячи человек и что ты слышишь этот вопрос с детского сада, что очень странно, поскольку когда ты ходила в детский сад, Скарлетт Смит-Ривьер еще не обрела известность, ведь если верить ее страничке в Википедии, вы родились в один год.

– Это просто выражение, – дрожащим безжизненным голосом отвечаю я.

Не сводя с меня глаз, Джереми спокойно продолжает:

– Допустим. Знаешь, что еще написано в Википедии? Что Скарлетт Смит-Ривьер родилась в Род-Айленде, в маленьком приморском городке. Совсем как и ты. И что у Скарлетт была сестра, с которой они были очень близки. Именно ей Скарлетт посвятила прославившую ее песню «Сестры»… Думаю, ты сама знаешь, что эту сестру зовут Алиса, верно? Так вот, с одной стороны, я уважаю твое нежелание рассказывать о своем прошлом, но с другой – мне трудно принять тот факт, что ты ни капли мне не доверяешь.

Качаю головой, мне тяжело дышать. Я позволила Джереми догадаться о правде, я выдавала себя тысячу раз, шаг за шагом. Мне больно. Больно от того, что придется покинуть его, и больно от правды, которую он решил вытащить на свет божий.

Делаю глубокий вдох. Мне больше нечего терять, поэтому я разыгрываю свой последний козырь, ледяным тоном бросая:

– Избавь меня от сеансов психотерапии, ладно? Чего ты от меня ждешь, Шерлок Холмс? Чтобы я восхитилась твоей дедуктивной работой? Любой может зайти в Википедию и сделать вывод, что моя сестра была знаменитостью и что я потеряла ее при трагических обстоятельствах… Но, честно говоря, не вижу связи между моей сестрой и тем, что, судя по всему, наши с тобой желания больше не совпадают!

Джереми подливает себе виски и делает глоток, не сводя с меня взгляда, и я понимаю, что проиграла. Мне с самого начала следовало понять, что в отличие от других он видит меня насквозь. Мне следовало это понять, потому что, если уж говорить начистоту, именно поэтому я так сильно к нему привязалась.

– Это не единственный вывод, который я сделал, – спокойно говорит Джереми. Встает, подходит к стоящей на полу коробке с виниловыми пластинками и начинает в нем рыться. Потом возвращается, и я чувствую, как кровь стынет у меня в жилах. Он кладет передо мной пластинку, и мои легкие сводит судорогой.

– Когда ты пришла ко мне впервые, то заинтересовалась этой пластинкой, и я сказал, что я большой поклонник Скарлетт.

С обложки на меня дерзко смотрят густо накрашенные глаза.

Я ее не знаю. Больше не знаю. Дыши, Алиса.

Ничего не отвечаю. Я физически не способна произнести ни слова, паника накрывает темным и пыльным мешком, душит, забивает глотку, словно я тону в зыбучих песках. Во взгляде Джереми мелькает беспокойство, и когда я пошатываюсь, он подхватывает меня. Меня трясет. Впиваюсь Джереми в плечи, не зная, хочу обнять его или оттолкнуть.

– Т-ты ошибаешься… я… – заикаясь, начинаю я.

Джереми обрывает меня тем серьезным голосом, который обычно успокаивает меня, но на этот раз – уничтожает.

– Тем вечером, когда я увидел тебя на Дивали… с ярко накрашенными глазами и распущенными волосами… Сходство было просто поразительное…

При мысли о том, что после сегодняшнего вечера я больше никогда его не увижу, у меня ноет сердце. Я словно окаменела. Я должна бежать, пока еще есть время. Но тело меня не слушается, я даже ответить не могу…

– А потом все эти мелкие детали… тот странный разговор с Реда об удалении татуировок, то, что ты не хочешь слушать музыку, то, что такая неглупая девушка путается в градусах Цельсия и Фаренгейта, хотя якобы жила в Лондоне…

А потом он наконец повторяет простую и, казалось бы, безобидную фразу, которая несколькими минутами ранее заставила меня похолодеть и которая вот-вот разрушит все барьеры, так тщательно выстраиваемые на протяжении последних пяти лет, разрушит тщательно уложенные слои лжи. И в тот момент, когда я пытаюсь понять, где и когда произошел взмах крыльев бабочки, из-за которого рухнул мой мир, лед у меня под ногами проваливается, и я падаю в бездонную пропасть реальности.

– Но я бы и так все понял, когда ты впервые осталась у меня на ночь. Я уже говорил: ты поешь в душе, Скарлетт.

Дневник Алисы

Лондон, 15 мая 2012 года

Вот и все, Брюс. Скарлетт улетела. Я провожала ее и только что вернулась из аэропорта Хитроу, расстроенная и подавленная. Перед тем как мы расстались возле пункта паспортного контроля, я дала ей небольшой, наспех упакованный сверток.

– У меня для тебя подарок.