Счастливая жизнь Веры Тапкиной (Сборник)

И уверенно отвечал сам себе: «Да, имеет! Имеет полное право! Мать была тогда не права. В конце концов, не пожалеть почти сироту и почти девочку… Не принять ее – сразу и резко… Не попытаться разобраться в ней… Да, это мать направила отношения с невесткой в подобное русло! Получается, Надя права…»

Поминки «собрала» Нина Ивановна. Все как положено: блины, кутья, бутылка кагора.

Тёпа куталась в черную материнскую шаль и беззвучно плакала.

После кладбища Марина сразу уселась перед телевизором. К поминальному столу присоединилась позже других.

Пришли соседи – семейная пожилая пара. Какая-то дальняя родственница отца. Алексей ее совсем не помнил… Тёпа лежала у себя в комнате, отвернувшись к стене.

Алексей зашел к сестре. Она обернулась и взяла его за руку:

– Что теперь будет, Лешик? Что будет со всеми нами?

Алексей гладил сестру по руке, по волосам, приговаривая: «Все будет отлично».

– Как? – переспросила Тёпа и горько усмехнулась: – Я ведь… только маме и была нужна. Я все понимаю. Она несла свой крест терпеливо. У тебя семья. А Нина Ивановна – она ведь чужой человек! Нет, она замечательная! Я так ей за все благодарна! Но все же… Мне страшно, Алеша! Так страшно без мамы, что хочется умереть!..

Нина Ивановна прожила с Тёпой еще восемь месяцев. А потом объявила, что уезжает к сестре. В деревню. «Денег подсобрала… Может, и себе полдомика прикуплю. А что, цены там копеечные! Деревня-то дальняя! А многого мне и не надо – комнатка да терраска! Ну, и огородик в пару соток – зелень, картошка, огурчики. Прокормлюсь! По уколам побегаю по старушкам. Там – родина, там родня. Нажилась я в городе, дерьма похлебала. А ты привози Наташку на лето! Отпою ее парным молочком! Воздухом надышится! А то все в квартире, в квартире…»

Алексей уговорил сиделку пожить хотя бы до мая, пока что-нибудь разрешится…

В голове Алексея мысли толкались сумбурные, неровные. А выхода не видно было. Найти новую сиделку? Да, это единственный выход. Только где? И такую, чтобы Тёпе было комфортно. Хотя после Нины Ивановны…

Поговорил с коллегами в поликлинике. Молодые девчонки шарахались от его предложения, как от чумного больного: «Сиделкой? С инвалидом? Да что вы! Да ни за какие деньги! У нас молодость: киношки, свидания, танцы! А вы нас – на цепь? И денег никаких нам не надо! Какие тут деньги, когда жизнь за окном?»

Женщины в возрасте тоже отказывались: у кого семья, у кого внуки, у кого здоровья нет…

А как хотелось все решить самому. Без жены. Хотелось справиться, разрулить. Как всегда, когда справлялась и разруливала Надя, – быстро, легко и изящно.

Но не получалось…

А тут Маринка засобиралась «взамуж». Надя скандалила, пыталась дочь образумить:

– Рано, третий курс, родишь еще не ко времени… Помощников нет… Вот так и жизнь свою молодую загубишь!..

Но, дочь – Надин характер – просто так не собьешь. Сказала, что выйдет, и точка!

– Иначе… – Марина хотела еще что-то добавить, но замолчала.

– Что? – переспросила мать, сузив глаза. – Что иначе? Пугаешь? Или?..

Надя замерла от своей догадки:

– Залетела, дурища?!

Маринка часто замотала головой и что-то залепетала в оправдание.

А вечером дочь стала ластиться к отцу:

– Пап, хоть ты на нее повлияй!

И призналась ему:

– Да, залетела…

Спокойный разговор с женой не получился. Надя извергала громы и молнии:

– Взять его к себе? В эту квартиру? И как ты себе это представляешь? Он – иногородний! Без прописки! И еще младенец! Ты представляешь, что с нами будет? Может, ты предлагаешь разменять эту квартиру? – И жена, ослепленная гневом, обвела руками пространство.

– Ты мне кого-то напоминаешь, – усмехнулся Алексей. – Не догадываешься кого?

Надя замерла, переваривая его слова.

– Напоминаю? Да эта квартира мне досталась… Сам знаешь, как я пахала всю жизнь! А твоей матери, между прочим, все досталось просто так, на халяву! От ее нелюбимой, между прочим, свекрови! От Анны Васильевны! Она ведь еле терпела ее! Ты, похоже, запамятовал?!

– Позавидовала? – снова усмехнулся Алексей. – Матери моей позавидовала? Судьбе ее… легкой?

Он стукнул кулаком по столу и вышел прочь из кухни.

И ничего вслед не услышал. Даже удивился этому обстоятельству.

А ночью жена прижалась к нему:

– Леш! А ведь выход… он есть!

Алексей не ответил. Только напрягся и замер, словно что-то предчувствуя.

– Наталью надо определить в интернат, – тихо и быстро проговорила жена.

Алексей резко развернулся и сел на кровати:

– Что?! Что ты сказала? Нет, ты повтори!

– А что? – Надя тоже привстала. – А что тут такого? Нина уезжает, найти замену мы не можем. И как оно будет? Нет, ты мне скажи! А деньги, Леша? Как все потянуть? Ну, тянула я сколько могла!..

Голос ее окреп и все больше набирал силу:

– Красиво быть чистеньким, а?.. Интернат я найду – самый лучший! Отдельная комната – максимум на двоих. Медицина, уход. Питание. Что в этом плохого? А как иначе, Леша? Как все это будет?