Счастливчик

– Планета носит имя «Авдей». Ты только что очистил Авдеевы канализации. Не так, как положено по легенде, но тоже весьма оригинальным способом.

Интересно, о чем это она? Совсем разболталась.

Отведя десять минут на внешний осмотр и слегка при­пудрив наружные повреждения, я настоятельно рекомендо­вал Янине продолжить путь.

– Сейчас канализация свободна. Рано или поздно твои сограждане узнают об этом. Тем более не найдя наших рас­терзанных тел в бункере. И тогда все начнется заново. По­торопимся, компаньонка.

Через полчаса бешеного бега мы остановились.

– Слышишь?

Над головой грохотало и стены ходили от мелкой виб­рации.

– Это и есть космопорт?

Я не был на все сто процентов уверен в истинности дан­ного утверждения, но лучшего предположения не имелось.

– Сейчас найдем колодец и поднимемся наверх. Ду­маю, у нас больше не возникнет особых проблем.

Я успокаивал и себя, и девчонку. Даже больше себя. Потому что был уверен – нас ждут.

Необходимо иметь абсолютно слабое воображение, что­бы не сообразить, куда в первую очередь могут направиться беглецы. Конечно, в космопорт.

Мысль о возвращении вместе с Яниной я отбросил в первые же минуты бегства. Папаша не поймет. Мой отец, сам Ночной Охотник, часто говорил мне: «Мальчик мой. Если ты хочешь принести в стаю именно ту добычу, кото­рую преследуешь, не отвлекайся на другие. Даже если они скачут перед тобой в уже освежеванном виде. Не позорь клан».

Я поступлю так, как ты говорил.

Крышка люка со скрежетом отползла в сторону, и я, слегка взмыленный, высунулся наружу.

Увиденное меня не слишком воодушевило. Более заху­далого космопорта в жизни не видел. Пара здоровенных эстакад, занятых старыми, словно сама вселенная, кораблями.

– Вы на этом летаете? – поинтересовался я у Янины, голова которой протиснулась в оставшуюся щель. Мог бы и не спрашивать. Откуда девчонка знает, на чем летают в ее мире.

Я вылез сам и помог подняться ей.

О свобода! Как сладко дышится твоим воздухом. Как прекрасно встающее солнце. Особенно когда тебе всего где– то за тридцать. (Точный возраст Ночных Охотников – го­сударственная тайна. За разглашение – немедленная смерть. Правда, здорово!)

– Как ты думаешь захватить корабль?

Девчонке не терпится поскорее отправиться за сокро­вищами. В отличие от меня. Сдались они ей. Только стало интересно. Не хочется улетать. Но надо. Рано или поздно нас найдут. Я даже слышу тяжелое дыхание преследовате­лей за спиной. «Догнать. Схватить. Уничтожить». Не до­ждетесь. Только через мой труп. Хороший каламбур полу­чился.

– Мы не можем захватить корабль прямо сейчас. Ско­ро рассвет, а мы и так как на ладони. Переждем в кана­лизации.

Самое тяжелое – заставить человека вернуться на ку­рорт, с которого он только что благополучно сбежал. Но Янина – умная девочка и вскоре поняла, что спорить с настойчивостью Ночного Охотника не стоит. Как она пла­кала? Как умоляла? Но я оставался непреклонен и стара­тельно утрамбовывал ее голову, не желающую скрываться в отверстии колодца.

И лишь когда сам спустился вниз, я понял, что это та­кое – возвращение.

– Ну хорошо. Ты меня уговорила. – Я обнял вздраги­вающую Янину и погладил по грязным скомканным воло­сам. – Мы переждем этот день в маленькой уютной пеще­ре, которую я сделаю специально для тебя.

С чего бы я такой ласковый?

Повозиться пришлось, только отколупывая куски бето­на. Дальше пошла голая земля и дело двинулось гораздо быстрее. Через полчаса, как раз к рассвету, небольшая пе­щерка недалеко от выхода на поверхность была готова. Не­много маскировки, не забыть оставить вентиляционные от­верстия и… живите на здоровье.

– Ты устал? – Девчонка потерлась головой о мою щеку и заворочалась, поудобнее устраиваясь на моей же полусог­нутой руке. Мне пришлось отвернуть лицо, чтобы волосы Янины случаем не заползли в рот.

– Нет. Мне просто приятно оказать тебе услугу.

Все—таки она странная, эта девчонка. Какое—то волшеб­ное отображение той, которую я ищу. И найду ли, не знаю. А ее… Сколько я с ней? Двое суток? А впечатление, что…

Я не способен долго мечтать, засыпая. Не приучен. Пара стандартных фраз о мире и любви, и меня можно кантовать в любое место. Только осторожно. Потому что я все—таки Ночной Охотник. А это, признайте, звучит гордо. Хоть и совершенно бессмысленно. Но гордо.

Снятся ли нам сны? Или мы смотрим отрывки из чужой жизни? Живем с ними рядом. Говорим. Пьем, едим. Снят­ся ли нам сны? А может быть, мы улетаем в эти минуты в мир, где в данную минуту наше присутствие важнее. И сде­лав там что—то, оказав посильную помощь, мы возвращаем­ся обратно. Чтобы проснуться и долго лежать с закрытыми глазами, пытаясь вернуть волшебные мгновения счастья, страха, ненависти, любви. Снятся ли нам сны? Или это чей—то настойчивый кулак тыкается тебе в бок, требуя внимания.

Я еле продрал глаза и тупо уставился на девчонку, кото­рая, отвернув лицо к стене, отчаянно дубасила меня по боку.