Счастливчик

В ответ только злой взгляд. Наверное, я никогда не пойму лысого. То подмигивает и улыбается, то пристрелить грозиться. А ведь может.

– Ладно, сэр. Я попробую что—нибудь придумать. Только скажи своим болванам ( люди производящие действие только по приказу вышестоящего начальника) чтоб не баловали с оружием.

В глазах мурла заиграла надежда.

– А ты сможешь?

– Делай Сэр, что говорю. А там видно будет.

Пока лысый отдавал приказы, я пораскинул мозгами и принял единственное верное решение.

Подойдя к стеклянной стене, стреляющей молниями, прикрыл глаза и со всей силы полоснул обоими руками по поверхности.

Не скажу, что слишком приятно получить целый пучок молний по башке, но эффект превзошел все ожидания.

Стенка разорвалась ослепительными искрами, бабахнуло так, что заложило уши. Клетка развалилась на глазах. Но целью моего небольшого представления являлось другое. Переступив через обломки, я перешел на край подиума, рванул на груди костюмчик, который разлетелся на мелкие лоскутки, и, оставшись в своей обычной одежде, не хватало только повязки из кожи лысого червяка, издал боевой крик самцов Ночных Охотников. Что—то среднее между ревом Большого Водопада и воплем раненого Клыкодрога. Потом спокойно вернулся на место разрушенной до основания клетки и уселся на пол, скрестив как ноги, так и руки. По моему представлению – самая величественная поза.

– Четыре с половиной миллиона, – визг от дальнего стола перекрыл поднявшийся шум.

Лысый подскочил с места, схватился за деревянный молоток и долбанул по металлической тарелке, подвешенной на цепочке к вертикальной палке.

– Четыре с половиной миллиона, раз… два…

Он слишком торопился спихнуть ценный товар. Но немного не успел. Тот самый старик, который возмущался слишком дорогой стоимостью экземпляра замахал руками и завопил:

– Четыре восемьсот…

–…, – лысый не сразу сообразил, что от него требуется, но врожденная смекалка и опыт помогли ему быстро восстановить равновесие. Как физическое, так и моральное, – Четыре восемьсот… раз…

И снова не успел.

– Пять миллионов брюликов!

Предложившая это самка мне сразу понравилась. Молодая и безумно красивая. С толстым приплюснутым, как у Росси, носом, большими, оттопыренными ушами.. И колыхающимся во все стороны телом. Во время зимних ночей с ней должно быть не замерзнешь.

На сей раз Сэр почувствовал вкус игры и не торопился объявлять результаты. Как истинный торговец, он понял, что пришел его час. Звездный час. И не ошибся.

– Пять двести…

– Пять пятьсот..

– Шесть миллионов…

Пока зал выстреливал цифрами, лысый решил немного отдохнуть и, полуобернувшись ко мне, но в тоже время внимательно контролируя события в партере, ласково улыбнулся :

– А ты счастливчик, дикарь.

– Это мое второе имя, Сэр, – я скромно потупился и подумал, не долбануть ли эту морду по шее? Но решил, что на сегодня спектаклей достаточно. Спектакль, это когда люди показывают свои недостатки и достоинства другим людям, да еще получают за это материальные блага.

А торги, между тем, приближались к логическому завершению. Спор за право обладать выставленным товаром, то есть мною, вели только два человека. Старик с переднего столика и теплая самка. Дама.

– Восемь сто двадцать пять, – предложил старик и его спутник свалился с кресла.

– Восемь сто тридцать , – осторожно прощупывая дорогу, поправила дама.

– Восемь сто пятьдесят, – зал только перебрасывал взгляды с одного столика на другой и жалобно ахал, вслушиваясь в очередные цифры. А мой лысый заметно заскучал. Он давно перестал принимать непосредственное участие в торгах, только иногда, нехотя стукал молотком по тарелке и одними губами повторял цифры.

Дама не выдержала дистанции, свалилась в обморок и ее тут же вытащили за пределы рынка. Сэр с рожей и молотком встрепенулся, ахнул по тарелке и громко возвестил:

– Восемь двести… раз! Восемь двести… два! Восемь двести…, – старик в очках стал медленно подниматься, пожирая меня глазами, отчего стало не по себе.

– Десять миллионов брюликов!

Раздался страшный грохот. Это слабая часть человечества свалилась кто в объятия спутников, кто в салат, а кто и совсем обыденно, на пол.

– Десять миллионов… – лысый Сэр хрюкнул, но довольно быстро пришел в себя и, ничего не понимающими глазами, уставился на меня, – Десять миллионов брюликов…

– Это много? – поинтересовался я.

Сэр долго не мог понять смысл вопроса, затем молча достал бумагу и начиркал на ней , – « 10 000 000 !!!»

– Это больше, чем мы все заработаем за всю жизнь.

А затем не сводя с меня глаз, наверное, чтобы я в последний момент не смылся, закричал:

– Десять миллионов, джентльмен за столиком у стены, раз! Десять миллионов, джентльмен… два! Десять… три ! Продано!

Сэр устало опустился на стул и мерно покачивая головой, принялся рассматривать поверхность стола. Неужто его расстраивает скорое расставание со мной?

О том, что произошло дальше даже не стоит и вспоминать. Меня снова затолкали, но на сей раз довольно вежливо, в титановую коробку и погрузили в машину.

Довольный лысый явился, чтобы проститься со мной и пролить горькую слезу.

– Ну что, дикарь? Тебе сегодня повезло.