Счастливчик

— А о чем? О моем здоровье или о моем директорском кресле?

— Минутку, не спеши.

— Чувствую я себя неплохо, — повторил директор. — Так, как можно себя чувствовать в моем положении…

— Кстати, о положении на фабрике. Удалось ли тебе навести там порядок? — спросил Дрецкий. — Справляешься ли ты со всеми делами?

Директор молчал. «Я сделал все, что мог. — Он мысленно подбирал аргументы в свою защиту. — Кое-какие меры приняты, люди спасают фабрику. Правда, те двое у ворот. У них сломаны ребра. Но это результат паники. Мы и с ней справились…»

— Что же ты молчишь, отвечай! — стучал ручкой по столу Дрецкий.

— Справляюсь.

— А Моленда? — спросил Дрецкий.

Директор внимательно посмотрел на собеседника: «На чьей он стороне? На моей или Моленды? Если он на моей, я могу ему все рассказать. Но если наоборот…»

— Работает совсем неплохо, — ответил он, чуть поколебавшись. — Заменяет меня в мое отсутствие. Действует. Моленда это любит, ведь ты его знаешь.

— Знаю.

— Он еще зеленый, сам понимаешь, но если за ним присмотреть…

— Понятно. А Терский?

— Терский? Инициативный человек. Он — моя правая рука в это тяжелое время.

— Это хорошо, это очень хорошо.

Дрецкий подошел к двери и, открыв ее, попросил секретаршу принести две чашечки кофе.

— Для меня лучше чай, — сказал директор. — Если, конечно, у нас есть время. Я думал, что мы уже кончаем…

— Времени на все хватит. Ведь ты же там оставил Моленду и Терского. Пусть поработают без тебя. Ничего не случится, если ты вернешься на пятнадцать минут позже.

— Ты прав, — согласился он.

«Значит, я сейчас все же услышу об их решении, — подумал директор. — И скажет мне об этом именно он».

— Прошу, вот сахар. — Дрецкий пододвинул ему сахарницу.

— Спасибо. — Директор насыпал себе две ложки. Он обычно пил без сахара, но теперь забыл об этом.

— Может быть, еще что-нибудь принести? — спросила стоящая у входа в кабинет секретарша.

— Нет, спасибо.

— Приятного аппетита. — Она улыбнулась и закрыла за собой дверь.

«С чего он начнет? — думал директор. — Спросит, кто виноват в том, что начался пожар? Или упрекнет в том, что мы не сумели все как следует организовать? Или прямо скажет: вы не позаботились о безопасности фабрики?»

Директор помешивал ложечкой чай, хотя сахар уже давно растворился. Наконец он это заметил и взглянул на Дрецкого. Тот тоже сидел задумавшись.

— Есть к тебе, директор, одно дело, — после долгого молчания сказал Дрецкий. — У ворот едва не погибли два человека. Ты силой задержал людей. Говорят, что это ты запретил открывать ворота.

— Неправда! Это охрана в суматохе забыла их открыть. Возможно, я должен был им приказать, но в такой ситуации…

— Правильно. Так я и думал.

«Что это значит? — встревожился директор. — Выходит, он против меня?»

Теперь он понимал, что после того, как будет потушен пожар, когда закончится это самое главное для всех дело, на повестку дня встанет вопрос о нем. Вот почему сейчас с ним говорит Дрецкий, для этого он и упоминает фамилию Моленды, чтобы сказать, кто после его ухода будет руководить фабрикой. Поэтому-то он и напомнил о тех двух рабочих, которых раздавили у ворот, чтобы дать понять, за что ему придется отвечать. «Значит, вот как дело обстоит, — директор прикусил губу, — минута колебания, минута обычной человеческой слабости — и уже все, что ты сделал в жизни, не имеет значения?» Он смотрел поверх головы Дрецкого в окно, не видя ничего, кроме яркого света, пульсирующего за стеклами. «Пусть уж это случится сейчас, поскорее бы все кончилось», — нервничал директор. Он предпочитал услышать правду, чистую правду.

Лех домой не поехал. То, что он хотел сказать жене, было уже сказано по телефону через их знакомую из магазина. Ему просто не хотелось стоять здесь, у этого здания. Лучше отъехать куда-нибудь в сторону и походить по улицам, посмотреть на витрины, послушать, что говорят люди. А вдруг попадется какая-нибудь девушка, с которой можно поболтать? Он любил такие вещи, да и что плохого, если он от нечего делать перекинется словами с какой-нибудь красоткой? «Человек ведь живет только раз, — часто повторял он, — ну и надо немного пожить про запас».

Лех поискал в карманах сигареты. Их не было. Он решил найти киоск. И удивился, увидев длинную очередь.

— За чем эта очередь? — спросил он стоящую последней женщину.

— За спичками. Надо бы купить на всякий случай. Разве вы не слышали? Ведь весь город может разнести в щепки! Один бог знает, что с нами случится.

— А зачем вам спички? Чтобы лучше горело? — решил пошутить Лех.

Но тут же пожалел об этом. Женщина, а за ней и другие чуть было не побили его. Он и не ожидал, что его слова могут вызвать такую реакцию.

— С ума сошли, честное слово, — бормотал он себе под нос, убегая без оглядки от киоска.

Только свернув за угол, Лех осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, что же происходит вокруг. Прохожие пробегали, держась поближе к стенам домов. Какая-то девушка чуть не попала под серый «фиат». Шофер такси даже не очень-то ругался, просто постучал пальцем по лбу и уехал. Девушка пожала плечами и пошла дальше.