Счастливчик

Прямо перед ними, на той стороне, что граничила с рекой, растянулась длинная барная стойка, если ее можно так назвать. Скорее, это выглядело как сплавные бревна, положенные на деревянные бочки. Главным образом внимание Тибо привлекла сцена в дальнем конце здания, где какой-то ансамбль исполнял песню «Моя девушка» группы «Темптейшнз». Не меньше сотни людей танцевали рядом со сценой, кружась в танце, с которым он не был знаком.

— Ух, ты! — воскликнул он, силясь перекричать шум. Худая женщина около сорока лет с рыжими волосами и в фартуке подошла к ним.

— Ну, здравствуйте, — протянула она. — Поесть или потанцевать?

— И то и другое, — ответила Элизабет.

— Как вас зовут. Они переглянулись.

— Элизабет… — произнес он.

— И Логан, — закончила она.

Женщина записала их имена на листе бумаги на планшете.

— Теперь последний вопрос: весело или по-семейному?

Элизабет приняла растерянный вид:

— Не поняла.

Женщина пожевала жвачку.

— Вы ведь здесь раньше не были?

— Нет.

— В общем, дело обстоит так: вам придется делить стол с другими людьми. Здесь так всегда. Все делят столы. И сейчас вы можете попросить веселый стол, который прямо-таки пышет энергией, или выбрать семейный стол, который обычно немного тише. Но я все же не могу сказать наверняка, какая атмосфера будет царить за вашим столом. Я просто задаю вопрос. Так как будем ужинать: весело или по-семейному?

Элизабет и Тибо снова переглянулись и пришли к одному и тому же выводу.

— Весело, — хором произнесли они.

В итоге они оказались за столом с шестью студентами из Университета Северной Каролины в Уилмингтоне. Официантка представила их как Мэтта, Сару, Тима, Эллисон, Метан и Стива, и студенты по очереди подняли бутылки и хором произнесли:

— Привет, Элизабет! Привет, Логан! У нас крабы! Тибо еле сдержал смех, услышав такую игру слов.

Крабом на сленге именовали нечто неописуемое, что передается половым путем, они явно это и имели в виду, но Тибо пришел в замешательство, когда увидел, что они выжидающе на него смотрят. Официантка шепнула:

— Вы должны сказать: «Мы хотим крабов, особенно если вы с нами поделитесь».

На этот раз он все же рассмеялся вместе с Элизабет, прежде чем произнести эти слова во исполнение ритуала, который здесь соблюдали все.

Они сели друг против друга. Элизабет примостилась рядом со Стивом, который и не скрывал, что находит ее невероятно привлекательной, а Тибо занял место рядом с Меган, которая не проявляла к нему какого бы то ни было интереса, поскольку ее намного больше волновал Мэтт.

Измученная пухлая официантка пронеслась мимо и, едва поравнявшись со столиком, выкрикнула:

— Еще крабов?

— Можешь принести крабов когда захочешь, — хором ответили студенты.

Повсюду Тибо слышал один и тот же ответ. Второй вариант, который он услышал, звучал так: «Не могу поверить, что мне принесли крабов!» Это явно означало, что больше ничего не нужно. Все это напомнило ему «Шоу ужасов Рокки Хоррора», где главные герои заранее знали ответы, а новичкам приходилось все осваивать налету.

Еда оказалась первоклассной. Меню включало лишь одно блюдо, которое всегда готовилось одинаково, и каждое ведерко прибывало с набором дополнительных салфеток и нагрудников. Несъедобные части краба кидались в центр стола — еще одна традиция, — и тинейджеры в фартуках то и дело подходили, чтобы собрать их и унести.

Как и было обещано, студенты оказались шумными и энергичными. Шутки без умолку, ненавязчивое внимание к персоне Элизабет и два пива на каждого только добавили веселья. После ужина Элизабет взяла Тибо под руку.

— Готов танцевать шэг? — спросила она.

— Не уверен. Как это делается?

— Учиться танцевать шэг — это все равно что учиться быть южанином. Это значит учиться расслабляться, когда слышишь шум океана и чувствуешь музыку.

— Я так понимаю, ты уже делала это раньше.

— Один или два раза, — ответила она с притворной скромностью.

— И ты меня научишь?

— Я буду твоей партнершей. Но урок начинается в девять.

— Урок?

— Каждым субботним вечером. Вот почему собралось так много народу Они устраивают урок для новичков, пока завсегдатаи отдыхают. Мы просто будем делать то, что говорят. Все начинается в девять.

— Сколько времени?

Она бросила взгляд на часы:

— Время научиться танцевать шэг.

Элизабет танцевала намного лучше, чем говорила, благодаря чему он тоже чувствовал себя на танцполе увереннее. Но больше всего в танцах с ней ему правилось сильное, как электрический разряд, напряжение, которое он ощущал всякий раз, когда они дотрагивались друг до друга, и ее аромат — запах разгоряченного тела и духов, который волной обдавал его, когда он выпускал ее из объятий. Ее волосы растрепались на влажном воздухе, а кожа блестела, покрывшись каплями пота, так что она казалась естественной и дикой. То и дело она поднимала на него глаза, когда раскручивалась в танце, удаляясь от него, ее губы изгибались в игривой улыбке, как будто она точно знала, как нее это на него действует.