Счастливчик Ген

Я не стал возражать и проехался до ворот в их компании. Там уже ждали трое братьев с заводными лошадьми. Увидев, что я не один, гвардейцы попрощались и отправились обратно. Нам пришлось подождать, пока прибудут остальные братья и грузовые лошади, после чего стражники открыли ворота, и мы выехали на тракт. Шагах в десяти от ворот брусчатка закончилась и началось то, что здесь называли дорогой. Ноги лошадей по щётки ушли в липкую холодную грязь. Они побрели по тракту, с усилием выдёргивая ноги из грязи, наверняка проклиная двуногих недоумков, обрёкших их на такую муку неизвестно за что. Так мы ехали часа три, после чего поменяли лошадей. Я тоже сменил Зверя на чёрную кобылу и взял жеребца в повод. Так мы пересаживались ещё два раза, пока не добрались до большого постоялого двора. Чистить и заводить лошадей в конюшню пришлось самим, так как хозяин на сезон дождей отпустил конюха домой в расположенную неподалёку деревню. Братья хотели избавить меня от этой работы, но Зверя я всё-таки почистил и накормил сам, оставив им заводную лошадь. Слава богу, что повар был на месте, и через два часа нас накормили горячей кашей с мясом и распределили по комнатам. Для помывки не было условий, поэтому каждый чистился как мог. За сегодняшний день мы проехали немногим больше шестидесяти лиг. До заката было немало времени, но лошади устали, и мы не успели бы дотемна добраться до следующего постоялого двора, поэтому решили двинуться в путь на рассвете и договорились с хозяином о раннем завтраке. На следующий день всё повторилось с той разницей, что мы сделали на пересадку больше и пропустили один постоялый двор, пройдя за день лиг восемьдесят.

– Завтра местность начнёт повышаться, – сказал мне Мишан. – До обеда ещё будет грязь, а потом дорога станет лучше, так что после ночёвки дня за три доберёмся до гор. А потом ещё день ехать до пещер.

– А когда будет Тарск?

– Так завтра и будет. Мы остановимся на одном из его постоялых дворов. До гор это единственный город на нашем пути, да и в горах будет не город, а посёлок горняков.

Так всё и вышло. Помучившись несколько часов, мы выехали на более сухой участок дороги. Лошади сразу пошли быстрее, и до темноты мы миновали городские ворота Тарска и остановились на один из его постоялых дворов. Здесь уже были постояльцы, но мест хватило. Утром, после завтрака, несколько братьев сходили на местный рынок и докупили продовольствие и овёс. Загрузив купленное на своих лошадей, мы выехали из города и двинулись дальше. На следующий день, на ночёвке, случилось небольшое происшествие. В караване среди братьев была одна сестра. Очень красивая девушка, которая не выделяла никого из парней и поддерживала со всеми только дружеские отношения.

На свою беду, на неё положила глаз ночевавшая на одном с нами постоялом дворе подвыпившая компания возчиков, которые везли в Тарск слитки железа. Они сидели в трапезной и ели кашу с мясом, обильно запивая её брагой, когда мы в сопровождении хозяина заселялись в свои комнаты.

– Смотри, какая птичка! – указал рукой один из возчиков на идущую следом за мной Лашу и, повысив голос, окликнул девушку: – Краля, не согреешь кровать одинокого и щедрого мужчины?

– Подержи, Крон, – сказала Лаша и сунула в руки идущего за ней брата свои сумки. – Эти придурки слишком накачались брагой и по-хорошему не уймутся. Разрешите, мастер?

– Помощь нужна? – спросил я.

– Справлюсь сама, – ответила она, повернулась и пошла к возчикам, улыбаясь здоровому мужику, который с предвкушающей ухмылкой начал выбираться из-за стола.

Первый удар хрупкой девушки заставил здоровяка согнуться пополам, при этом он со всего размаха стукнулся лицом об стол и изверг содержимое желудка в тарелки приятелей. Вторым ударом его вынесло из-за стола вместе с табуретом. Несколько секунд до пьяниц доходило, что произошло, а пострадавший ворочался на полу, силясь вдохнуть воздух. Лаша была одним из лучших мастеров рукопашного боя ордена и отличалась независимым характером. Она не терпела выпивох, а если те ещё покушались на её честь…

Возчики вскочили из-за стола, при этом двое вытащили кинжалы, а третий схватил кнут.

Девушка смерила мужиков безразличным взглядом и спокойно сказала:

– Ещё один шаг, и я оторву вам яйца. Незачем плодить таких же ублюдков, как вы сами. А тем, кто хватается за оружие, вдобавок переломаю кости. – Она резким ударом руки по столешнице соседнего стола отломила кусок доски сантиметров в пять толщиной, бросила для хозяина серебряную монету на починку и пошла к вещам, провожаемая взглядами начавших трезветь возчиков.

Пьяный угар отступил, и они поняли, что мы одна компания. Ни у кого уже не было желания заступаться за пострадавшего приятеля, и его удержали, что-то объясняя на ухо и показывая на нас руками.