Счастливчик Ген

Так и сделали. К счастью, отравителей среди слуг не было. Были недовольные сменой хозяина, но я и им рассказал причину смерти Солинджера. Слуги знали драчливый характер прежнего барона, и у них не было причин мне не верить. Все остались на своих местах, а мы отдали дань искусству местного повара, с удовольствием съев его стряпню.

– Теперь я хочу поговорить с вами, – сказал я управляющему, – а заодно ознакомиться с денежным состоянием имения. Где это лучше сделать?

– Давайте спустимся ко мне, – предложил Сол. – Там вы сможете посмотреть расходные книги и проверить мои слова. Хотя при наличии мага это можно сделать и без книг.

Мы спустились на первый этаж и вошли в просторную комнату управляющего. Из разговора с ним я узнал, что суммарный годовой доход имения приближался к шести тысячам золотых. Барон не транжирил деньги и время от времени клал большие суммы в банкирский дом Креджей. По закону мне достались только земля и недвижимое имущество. Наследников у Солинджера не было, и все его деньги отходили банку. В наличии имелось пять сотен золотых и векселя, которыми часто расплачивались оптовые покупатели зерна и мяса. По ним получалось ещё двести монет золотом. Немало, но я рассчитывал на большее. Солу задали несколько вопросов, на которые тот честно ответил. Он устраивал меня как управляющий, о чём я и сказал. Довольный Сол повёл нас осматривать замок. Осмотр занял около двух часов и нас утомил. Если бы не новая память, я не запомнил бы бесконечную череду помещений, лестниц и переходов. Чердак и подвалы не смотрели. Замок был огромным и строился баронами Солинджер в течение нескольких поколений. Сейчас в его помещениях жило чуть больше пятидесяти человек.

– А почему так мало дружинников? – спросил я.

– А для чего их больше? – не понял Сол. – Дворяне королевства не ведут между собой войн. В этом одна из задач королевской власти. А для охраны от возможного разбойного нападения сил достаточно.

– Вы хорошо знали прежнего владельца, Сол? Что можете о нём сказать?

– Трудный вопрос, – задумался управляющий. – Я здесь только три года и не застал того времени, когда была жива его жена, но слуги говорят, что это был совсем другой человек. Жену он боготворил. Когда она умерла родами вместе с ребёнком, барон просидел в замке, никуда не выезжая, больше года. С тех пор он и изменился. Со своими слугами и крестьянами по-прежнему остался добрым и отзывчивым хозяином, но вот на стороне… Эти бесконечные дуэли и прочие бесчинства… Если хотите знать моё мнение, я думаю, что он помешался от горя.

Решив дела, мы быстро собрались, захватили с собой часть золота и поспешили отправиться в обратный путь. В дороге разговаривали мало. Маркус не сильно потратился в баронстве и смог запустить Алине ускорение, после чего она заснула, положив голову мне на колени. А во мне с приближением к городу почему-то стали расти беспокойство и страх. Когда перед городскими воротами расстались с лейтенантом и его гвардейцами, я не выдержал и попросил кучера ехать быстрее.

– У меня неспокойно на душе, – объяснил я Маркусу и проснувшейся жене. – Уже четыре свечи не нахожу себе места от беспокойства. Как бы с Кларой чего не случилось.

К предчувствиям в этом мире относились серьёзно, и моё волнение передалось остальным. Поэтому все, кроме ларши, смирились с сильной тряской при быстрой езде. Лана выпрыгнула на ходу из экипажа и помчалась за нами, клацая когтями по булыжникам дороги. Они не втягивались у неё в лапы, как у кошек.

Когда подъезжали, уже начало смеркаться, но это не помешало заметить много людей возле нашего забора. Не дожидаясь остановки экипажа, я распахнул дверцу и бросился к калитке через толпу уступавших мне дорогу людей. Во дворе тоже были посторонние. Мне что-то хотел сказать дознаватель магистрата Смел Крош, но я не стал останавливаться. У порога лежало тело одного из нанятых охранников. Я вбежал в дом, уже понимая, что безнадёжно опоздал и больше некуда спешить.

Клара сидела на стуле в своей комнате, внешне такая же, как всегда. Только она не встала при моём появлении, не улыбнулась мне своими добрыми любящими глазами и не укорила за задержку. Моя приёмная мать была мертва, и настоящей причиной её смерти был я. Именно мне хотели отомстить те, кто сегодня прервал её жизнь. Вся моя взрослость вмиг исчезла, я опустился на колени, обхватил руками её ноги и затрясся в рыданиях.

Глава 17

Не знаю, сколько я так просидел. Когда пришёл в себя, обнаружил рядом заплаканную Алину, а на кровати Клары мрачного Маркуса в компании с дознавателем магистрата. Я вытер слёзы, обнял жену и помог ей подняться, после чего обратился к Смелу Крошу:

– Известно, кто это сделал?

– И да и нет, господин барон.

– Смел, вы можете не говорить загадками?

– Вашу мать и её охранников убили люди из братства поклонников Кашны, – ответил дознаватель. – Они так чисто выполняют убийства, что не оставляют никаких следов, кроме своих знаков на теле жертв.

– Какие знаки?

– Вырезанный на теле жертвы, чаще на лбу, символ богини – треугольник.