Счастливчик Ген

— Причин две. Первая заключается в том, что мне просто жаль короля, и не хочется делать его палачом собственного сына. А вторая — я просто боюсь, что у него на это опять не хватит духа. Даже если он отречется от Стаха и заключит того в какое-либо узилище, проблема до конца не исчезнет, как и угроза для всех нас. Поэтому я решил, что будет лучше, если мы решим все сами за короля.

— Он все равно догадается, — заметил Грасс.

— Постараемся это пережить.

— Вы, Ген, жестокий и решительный человек.

— Если бы вы знали, Грасс, каким я был совсем недавно! Я бы и сейчас со всем этим не стал связываться, а взял бы своих девочек в охапку и вывез куда-нибудь в надежное место, но беда в том, что, если у Стаха все получится, такого места в королевстве просто не останется. Здесь скоро все заполыхает огнем. А у соседей, можете мне поверить, тоже наверняка появятся свои проблемы. А насчет жестокости… Я несколько раз пытался наладить с принцем нормальные отношения, но ему это не нужно. Я могу многое простить, но только не то, когда собираются уничтожить тех, кто мне дорог. Я уже потерял мать, хватит с меня потерь.

— И как вы собираетесь избавиться от наследника? Наверное, с помощью того человека, о котором меня спрашивали?

— Да, я хотел, чтобы он записался солдатом в городской гарнизон и убил принца до выступления Брага.

— А если король не поверит в его виновность?

— Стах наверняка не будет подкупать слугу сам, пошлет кого-нибудь. А я с помощью гвардейцев перехвачу всех, кроме него самого. А уж маги правду вызнают.

— А если у убийцы ничего не получится или он просто за это дело не возьмется?

— У меня будет еще один вариант. А если и он не сработает, придется ограничится разоблачением принца, и пусть тогда Игнар решает сам.

— А почему вы так настойчиво хотите спасти жизнь короля? — с любопытством спросил Грасс. — Ведь в случае гибели и короля, и наследника принцесса Лана становится королевой. У меня нет никаких сомнений, что в этом случае реально правили бы королевством вы.

— Потому и стараюсь, что совершенно этого не хочу. Во-первых, я для такого слишком ленив и недостаточно честолюбив. А, во-вторых, в ближайшем обозримом будущем мне нужно будет много свободного времени и нормальная, не разоренная беспорядками и смутой страна.

— Вы странный человек, Ген. Ваши мотивы мне непонятны, цели неясны, но почему-то я к вам испытываю симпатию, что для меня в такой ситуации несвойственно. Вы предложили рискованный, но, в общем, реальный план. Я вам помогу хотя бы потому, что у меня самого плана нет, а делать что-то надо. За стенами дворца я со своими гвардейцами не отсижусь. Попытаться прорваться и уйти — это можно, но все это только отсрочка. Вы правы в том, что смута и разборки охватят полстраны и закончатся вторжением соседей. Никто серьезно не воевал две сотни лет, но обид и взаимных претензий от этого меньше не стало. Перед тем, как начинать действовать, я проведу всю необходимую предварительную работу и дам вам знать, когда буду готов. Вы сейчас от меня куда собрались, к себе?

— К наследнику. Сделаю уж это неприятное, но необходимое дело. Пугну его так, чтобы у него и мысли не было здесь отсиживаться после убийства отца.

От апартаментов герцога до дворца, в котором обитал Стах, было не меньше пятнадцати минут хода, поэтому я успел прикинуть, что буду ему говорить. Двери, ведущие в крыло дворца, где помещались жилые комнаты принца, охраняли два головореза, разодетые с павлиньей пышностью. Но покрытые шрамами морды и мозолистые от рукояток мечей ладони выдавали их с головой. А если еще внимательно посмотреть в цепкие, неприязненные глаза… Точно такой же пост был и возле дверей спальни, где сейчас находился Стах.

— Передайте принцу, что я хочу с ним говорить! — приказал я одному из охранников.

— Ваше высочество, — довольно вежливо отозвался тот. — Хозяин велел никого не принимать, у него там дама.

— Мне это без разницы. Твое дело — передать, а за помеху пусть он на меня сердится, я это как-нибудь переживу.

Охранники переглянулись, и один из них скрылся за первой парой дверей. Вернулся он почти сразу же, оставив передо мною открытую дверь.

Я вошел в обширную гостиную, отделанную с такой роскошью, какая мне еще не встречалась даже в апартаментах короля. Комнаты в покоях Стаха, как и везде здесь, шли анфиладой, и в спальню вела следующая дверь, которая тоже оказалась открытой.

— Заходите, принц! — раздался из нее голос наследника. — Что вы там стали, как не родной? Или мы с вами будем перекрикиваться?

Я пересек гостиную и вошел в спальню, уже понимая, что я там увижу.

И сама спальня, и кровать у принца были раза в два больше тех, что некогда были у принцессы. На смятых простынях бесстыдно разметалась необыкновенно красивая девица, чье потное тело и бессмысленные глаза не оставляли никаких сомнений, чем она занималась несколько минут назад.

— Что, хороша? — проследив мой взгляд, спросил Стах. — Хочешь, уступлю?

Он сидел на краю кровати обнаженный, набросив на бедра нижнюю рубашку своей подруги.