Счастливчик Леонард

— Тут бы до самой реки добраться, — сказал Блез.

И действительно, глубина ущелья, по дну которого протекала река, наводила уныние.

Глава 3

— Что будем делать дальше, Лео? — Блез стоял на самом краю пропасти и раскачивался с пятки на носок.

Я бы так не смог. Нет, не подойти к самому краю — раскачиваться, когда в любой момент можно потерять равновесие. Даже рисуясь перед Клер, не смог бы.

Блезу проще: у него вся родина — сплошные скалы. А в разрывах между ними жалкие клочки зелени, где пасутся отары овец и растет просо. И еще там постоянно между собой воюют. Кланы объединяются в союзы, которые часто распадаются, и зачастую случается так, что те, кого ты еще вчера считал своими верными друзьями, сегодня придут в твой дом, чтобы выпустить тебе кишки. Суровая земля, суровые люди. Но это родина Блеза, и он ее любит. Люблю ли я свою? Для начала мне неплохо было бы определиться, что именно я должен считать свой родиной. Фарангу, Ромитер или Айсейнту. Я ведь даже не знаю, в какой именно провинции Андлавии родился. Наверное, все же не в Айсейнте, как Блез, потому что холода́ я не люблю.

— Что будем делать?.. Для начала просто посидим тут немного. Главное мы уже сделали — пересекли эту проклятую всеми богами пустыню.

— Нам бы еще на ту сторону ущелья неплохо перебраться. — Головешка то и дело поглядывал туда, откуда могли появиться глайберы.

Появиться — теоретически. Ну не любят они покидать свои повозки. Я даже не знаю, что может заставить их бросить глайбы и пуститься за нами в погоню пешком. Да и нет среди них толковых следопытов: когда постоянно видишь землю мелькающей рядом с бортами глайбов, попробуй-ка им стать.

Эти две недели пути дались нам невероятно сложно. Планируя наше бегство через пустыню, мы и думать не могли, что это будет настолько трудно. Иногда, особенно последние несколько дней, мы едва не впадали в отчаяние так, что хотелось повернуть назад и будь что будет. И останавливало нас лишь осознание, что обратная дорога уже длиннее. Теперь все позади. Две бесконечные недели пути, когда солнце, казалось, спалило не только кожу, но и мозги.

Переберемся через ущелье, перевалим горный хребет, и вот она — страна Сагания, где, как мы очень надеялись, господин Брестиль нам будет уже не страшен. Есть у нас такой могущественный враг, спасаясь от которого мы и покинули родину.

Нам повезло. Всего-то после часа ходьбы мы нашли отличный спуск к реке. Такой, что добраться до нее можно было прогулочным шагом. Широкая ложбина вела к самой воде. На другом берегу реки картина была идиллической: зеленый луг с редкими деревьями, трава, цветы, над которыми порхали бабочки. После долгих дней странствования по пустыне все это казалось нам миражом.

— Если удастся перебраться через реку, жить там останусь, — заявил Блез, настолько волшебно все выглядело.

И действительно, проблемой стала сама река, вернее, ее бурное течение. Торчащих там и сям из воды камней явно было недостаточно для того, чтобы, перепрыгивая с одного на другой, перебраться на другую сторону.

Головешка сунул руку в воду и тут же ее выдернул.

— Ледяная, — морщась, заявил он. — Нет, не перебраться нам здесь, придется искать другое место.

— Если оно отыщется. Можно неделю идти — не важно, вниз или вверх по течению, — и ничего подходящего не отыскать. А затем еще столько же сюда возвращаться, — вполне резонно заметил Блез. Он мысленно прикинул ширину потока, затем перевел взгляд на Головешку. — Нет, не доброшу. Разве что не с первого раза. А что, — обратился он к нему, — привяжем к тебе веревку, возьму тебя за лодыжки, раскручусь и закину на другую сторону. Там ты привяжешь ее во-он к тому дереву, и все, дело в шляпе. Хотя, возможно, пару раз придется искупаться. Ну ничего, вытянем тебя за ту же веревку.

Не понимая, что Блез шутит — а тот всегда шутит с самым непроницаемым лицом, — Головешка опасливо покосился на него, затем на реку. Далековато до противоположного берега, насколько бы Блез ни был могуч.

Головешка посмотрел на меня, но я лишь пожал плечами: чем не вариант? Подумав, что дело действительно может закончиться именно этим, он обратился к девушке.

— Клер, ты умная, может быть, что-нибудь другое придумаешь?

Та фыркнула:

— Пусть Лео голову ломает — он у нас главный. Вот выберете главной меня — тогда другое дело.

Я сурово на нее покосился, но Клер лишь невинно захлопала глазками. И была она в тот момент удивительно похожа на этакую недалекую глупышку, пусть и весьма-весьма симпатичную. Попадаются такие, но она-то ею никак быть не могла.

Вообще-то никто главным меня не выбирал, еще чего не хватало! Все пришли ко мне сами, потому что я — Счастливчик Леонард, имя известное. К тому же ничем себя не запятнавшее. Да, не всегда те, кто отправлялся со мной, возвращались назад, но ведь каждый знает: охота на сокровища Прежних — занятие чрезвычайно опасное. И по крайней мере никто никогда из моих людей таинственно не исчезал, когда дело подходило к дележке.

— Лео? — От безысходности Головешка снова обратился ко мне.