Счастливчик Леонард

Затем на берегу обнаружилось сухое дерево: судя по тому, как оно было побито, принесенное рекой издалека. А под каменным козырьком — сложенный кем-то очаг, полный старой золы. Но самое замечательное было в том, что река в этом месте образовала небольшой залив, соединенный с ней узкой, похожей на горлышко бутылки, протокой.

Попробовав в нем воду, Головешка радостно взвыл и, не раздеваясь, залез в воду полностью, оставив снаружи лишь донельзя довольную рожу.

— Теплая какая! Как давно я об этом мечтал! — заявил он.

— Броситься в чем был? Ты хотя бы одежду снял.

— А зачем, все равно ее стирать нужно, — радостно улыбался тот.

Резонно, решил я, присоединяясь к Головешке. Солнце еще высоко, так что до ночи все отлично высохнет.

Горел костер, закипала в котелке вода, Блез заканчивал чистить пойманную мной рыбу, но Клер, которая скрылась за отделявшими дальнюю часть залива кустами, все не было.

Я уже начал время от времени с беспокойством туда поглядывать, не случилось ли с ней чего, — когда Головешка сказал: «Ух ты!»

Проследив за его взглядом, я увидел идущую к нам девушку, на которой было надето платье.

Самое настоящее, жаль только, не такое прозрачное, как то, в котором она подошла ко мне в Торетто, но тоже очень красивое. И почему-то совсем не мятое: ткань, что ли, особая? Ну а походка у нее всегда была такая, что, даже когда она в просторном мужском одеянии охотника за сокровищами, засмотришься. Тем более сейчас, в наряде, который обволакивал ее стройную фигурку словно вторая кожа. Причем волнующая мужчин походка дана ей от природы, и захоти она пройтись так, как ходит большинство женщин, ничего у нее не получится. Понятно, что мы на Клер засмотрелись, совершенно позабыв о том, кто мы, где находимся и все остальное прочее. По крайней мере я уж точно забыл.

— Блез, погоди, не кидай рыбу в котел, — издалека начала Клер и, подойдя поближе, пояснила: — Вот это сначала нужно в него положить, чтобы разварилось немного.

Только тут я увидел в ее руках какие-то коренья и зелень.

— Так, Головешка, это нужно нарезать кубиками и немножко их размять.

— А что, главный у нас все-таки поменялся? — проворчал Тед, но коренья послушно принял.

— Блез, а вот эти — пошинковать как морковку, кружочками.

— Сделаю, леди, — кивнул тот.

— Зелень варить необходимости нет. — В руке у нее оставался пучок какой-то травы. — Ее в самом конце добавим, для аромата, нужно только мелко покрошить.

«Ну так и покроши, невелика работа, — отворачиваясь, подумал я. — Иначе действительно получится, что главный у нас ты».

— Лео, а ты чем занимаешься? — склонилась надо мной девушка, щекоча волосами щеку и прижимаясь к плечу упругой грудью.

— Арбалет разбираю, — не сразу ответил я, озвучивая очевидное.

— Понятно. — Счастье мое продолжалось недолго, потому что в следующий миг Клер отодвинулась. — Ой, сколько в нем всяких винтиков! В моем все так же?

— Так же… почти так же, поскольку у тебя он рассчитан всего на два болта.

«Что же в нем поломалось? — размышлял я. — Неужели сносился вот этот рычажок? Оттого и зацепление не происходит. Ну и где я его починю? Разве что раскалить на костре и попытаться немного сплющить, чтобы он вытянулся. Так тут работа тонкая, не то что кузнецу, не каждому часовщику под силу».

— Лео, у тебя такое умное выражение лица! — восхитилась Клер. — И что это ты постоянно его не носишь? Тебе оно очень идет!

Благо что сказала негромко, и Головешка с Блезом ее не услышали. А может, только сделали вид.

— Не боишься платье испачкать? — Единственное, что пришло мне в голову ответить.

— Ой, и верно! Снять его, что ли? — И она сделала вид, что действительно начинает его снимать.

Я едва не взвыл — с нее станется! Под ним точно ничего нет, там попросту ничего поместиться не сможет.

— Ладно, пусть остается, не буду тебя нервировать, ты и так в последнее время сам не свой. — Отходя, Клер чмокнула меня в макушку. — Мальчики! — услышал я за спиной ее звонкий голосок. — Закончили уже? Головешка, никогда бы не подумала, что кубики выглядят именно так. Ты их с октаэдрами не попутал?

— Чего?! — недоуменно протянул тот.

Уха конечно же получилась на славу. Ароматная, наваристая, горячая, а самое главное, ее было так много, что каждый съел, сколько влезло, и даже больше того. Было уютно сидеть у костра, смотреть на первые звезды, слушать шум недалекой реки и вдыхать аромат трав. Казалось бы, что во всем этом такого? И только преодолев пустыню, где одуряющая дневная жара сменялась ночным холодом, а раскаленное солнце так и пыталось выжечь глаза, мы поняли, как немного иногда нужно, чтобы почувствовать себя счастливым. Ну, почти счастливым, ведь наши проблемы никуда не исчезли.

И тогда мы затеяли тот разговор, который все откладывали, потому что раньше в нем не было смысла. Начал его Головешка:

— А ведь Брестиль не успокоится, и нам даже в Сагании от него не спрятаться. Все, что я о нем слышал, это подтверждает. Пошлет наемных убийц или с местными властями договорится, чтобы нас поймали и отправили к нему. Или придумает что-нибудь еще.

Прав Головешка — все мы наслышаны о Брестиле.