Счастливчик Старр

— Вы определили, что химический состав моих тканей полностью отличается от любых других на Марсе. Могу я спросить, в чем именно?

— Ты состоишь из элемента на основе водорода.

— Протеин,— уточнил Дэвид.

— Я не понимаю этого слова.

— А из чего состоят ваши ткани?

— Из... Это совсем другое. В них практически нет этого элемента.

— Значит, вы не можете предложить мне никакой пищи?

— Боюсь, что нет ... говорит, что любая органическая материя нашей планеты будет для тебя быстродействующим ядом. Мы, конечно, можем произвести простые компоненты, которыми ты сможешь питаться, но сложная материя, которая составляет основы твоих тканей, нам недоступна без тщательного изучения. Скажи, ты голоден?

В ее мыслях явно сквозили участие и жалость. (Дэвид все время напоминал себе, что он разговаривает с голосом, а не с настоящей женщиной). Он ответил:

— Пока у меня еще есть запасы пищи.

В мозгу Дэвида зазвучал глубокий более медлительный голос. Очень спокойно он произнес:

— Я приветствую тебя, создание ... только что дала тебе хорошее имя, очень хорошее.

Женский голос проговорил:

— Я уступаю тебе.

Легкое прикосновение к мозгу Дэвида внезапно исчезло, и он понял, что женщина вышла из мозгового контакта с ним. Он устало повернулся вновь под властью иллюзий, что эти голоса звучали отовсюду, понимая’ что его неопытный мозг все еще пытается привычными для него понятиями объяснить то, с чем ему раньше никогда не приходилось сталкиваться. Голос, конечно, не звучал ниоткуда. Он был прямо в его мозгу. Существо с глубоким голосом, казалось, поняло те трудности, с которыми пришлось столкнуться Дэвиду. Оно сказало:

— Ты встревожен тем, что твой сенсорный аппарат не в состоянии определить меня, а я не хочу, чтобы ты тревожился. Я могу принять физический облик такого создания, как ты сам, но это будет бедным и не очень удачным подражанием. Примерно вот таким. Тебя это устраивает?

Дэвид Старр смотрел, как перед ним, прямо в воздухе, неожиданно появилось какое-то сияние. Это был мягкий контур зелено-голубого цвета, примерно семи футов в высоту и фут в ширину.

Дэвид спокойно сказал:

— Это вполне меня удовлетворяет.

Глубокий голос произнес:

— Хорошо. А теперь позволь мне объяснить, кто я такой. Я — Администратор. Сообщение о том, что здесь находится образец живой жизни, дошел до меня. А сейчас я обследую твой мозг.

Имя этого нового существа было для Дэвида уже привычным бессмысленным набором звуков, но он почувствовал, что этот набор звуков был чем-то очень важным и значительным. Тем не менее он твердо сказал:

— Я бы предпочел, чтобы вы оставались вне моего мозга.

— Твоя стеснительность,— ответил глубокий голос,— вполне понятна и похвальна. Но я должен сказать тебе, что мое исследование хоть и будет тщательным, коснется лишь поверхностных слоев. Вне всякого сомнения, я не позволю себе проникать в твои интимные мысли и дела.

Дэвид напрягся, хотя и понимал всю бессмысленность этого поступка. Несколько долгих минут он ничего не чувствовал. Даже то иллюзорное нежное прикосновение к мозгу, которое он испытывал в присутствии обладательницы женского голоса, полностью отсутствовало при этом новом, более тщательном обследовании. И

тем не менее Дэвид не понимал, каким образом отделения его ума бережно открываются, затем закрываются вновь, без всякой боли или неприятных для него ощущений. Глубокий голос произнес:

— Я благодарю. Очень скоро тебя освободят и вернут на поверхность.

Дэвид немного недоверчивым тоном спросил:

— Что вы обнаружили в моем мозгу?

— Достаточно для того, чтобы пожалеть вас, несчастных. Мы, обладатели внутренней жизни, были когда-то такими же, как вы, поэтому нам есть с чем сравнивать. Ваша раса не находится в гармонии со Вселенной. У вас вопрошающий ум, который ищет и хочет понять то, что лишь смутно ощущает, не обладая при этом истинным, более глубоким чувством, которое только и может объяснить вам, что такое реальность. В своих бесплодных поисках теней, которыми вы окружены, вы пытаетесь проникнуть в самые крайние пределы Галактики. Все так, как я говорил. ... хорошо назвала тебя. Все вы — раса космических патрульных. Однако какой толк в этом патрулировании? Чтобы понять материальную вселенную, вы в первую очередь должны отказаться от нее, как это сделали мы. Мы отвернулись от звезд и ушли в глубину самих себя. Мы отступили в пещеры нашего единственного мира и оставили наши тела. Для нас нет больше смерти, за исключением случаев, когда наш мозг отдыхает, или рождается, если только мозг, ушедший на отдых, не нуждается в замене.

— И тем не менее,— сказал Дэвид,— вы не полностью углубились в себя. Существо, которое заговорило со мной первым, желало знать о Земле.