Счастливчик Старр

Лаки вдруг осознал, что Антон наслаждается ситуацией, что он считает все это увлекательной игрой, что для него это просто прием, посредством которого он мог продемонстрировать свою силу.

В этот момент Лаки понял, что Антон никогда не сдастся, что он скорее позволит таранить свой корабль, чем отступит. И Лаки понял, что спасения от смерти нет.

— Пятнадцать миль, — сказал Лаки.

Лаки узнал человека, что стоял за Антоном. Это был Хансен. Отшельник. В руках у него был какой-то предмет.

— Десять миль, — сказал Лаки. И добавил: — Шесть минут и я протараню вас. Ради космоса, я протараню вас!

Это был бластер. Хансен держал бластер. Но Антон не должен был увидеть на лице Лаки ничего, что могло бы выдать Хансена. Антон. жаждал увидеть появление страха на лице Лаки. Для Лаки это было совершенно ясно. Антон не услышал, как щелкнул за ним затвор бластера.

Выстрел пришелся пирату в спину. Смерть наступила так внезапно, что улыбка не успела исчезнуть с его лица. Антон упал вперед, на видеоэкран, и несколько мгновений его лицо оставалось прижатым к экрану — гораздо большее, чем при жизни, злобно глядевшее на Лаки мертвыми глазами.

— Эй, вы, все назад, — услышал Лаки громкий голос Хансена. — Вы что, хотите умереть? Мы сдаемся. Приходи и бери нас, Старр.

Лаки изменил направление ускорения на два градуса. Этого было достаточно, чтобы пройти мимо. Его регистраторы спектра сейчас ясно регистрировали излучение двигателей приближающихся правительственных кораблей. Они в конце концов пришли. Корпус корабля Антона был усыпан белыми огнями — сигнал о сдаче.

Это было почти правилом — флот никогда не был удовлетворен, когда Совет Наук вмешивался в то, что военные считали компетенцией вооруженных сил. Особенно, когда вмешательство было эффективным и успешным. Лаки Старр хорошо это знал. Он был подготовлен к плохо скрываемому адмиральскому неодобрению.

— Доктор Конвей подробно разъяснил мне ситуацию, — сказал адмирал. И мы благодарим вас, Старр, за ваши действия. Однако, вы должны понять, что флот давно осознал сирианитскую опасность и выработал собственный план действий. Эти действия могут быть неприемлемы для части членов Совета. Вы можете упомянуть об этом доктору Конвею. Сейчас запрошу Координатора и согласую с ним дальнейшее взаимодействие с Советом на последующих стадиях борьбы с пиратами, но, — в его взгляде скользило упрямство, — я не могу согласиться с вашими предложениями отложить атаку на Ганимед. Я думаю, флот способен принимать свои собственные решения там, где дело касается сражения и победы.

Адмиралу было за пятьдесят, и он не привык советоваться на равных с тем, кто вдвое моложе его. Это было написано на его квадратном, с колючими, седыми усами лице.

Лаки скучал. Он понимал, что это реакция военных на успешное завершение дела — что ни говори, а корабль Антона плелся на буксире, и его команда находилась под стражей. Поэтому Лаки заставлял себя быть почтительным.

— Я думаю, — сказал он, — что если мы сумеем в первую очередь очистить астероиды, то сирианиты на Ганимеде сразу перестанут быть проблемой.

— Великая Галактика, как сделать то, что вы называете «очистить»? Мы пытаемся добиться этого уже двадцать лет и без особого успеха. Очистка астероидов похожа на погоню за призраками. Что же касается базы Сириуса, то мы хорошо знаем, где она расположена, и вполне представляем себе их силы. — Он улыбнулся. — О, возможно, Совету трудно это понять, но флот так же способен принять решение, как и они. Я думаю, флот может быть даже более решителен. Думаю, под моей командой достаточно сил, чтобы разбить сирианитов на Ганимеде. Мы готовы к битве.

— Я не сомневаюсь, что вы способны разгромить сирианитов.

Но только на Ганимеде, а там далеко не все их силы. Вы. возможно, готовы к битве; но готовы ли вы к затяжной и дорогостоящей войне?

Адмирал покраснел.

— Я предлагаю вам сотрудничество, но я не могу рисковать безопасностью Земли. Пока сирианитский флот находится в пределах Солнечной системы, я не могу одобрить план, который предусматривает распыление нашего флота в поясе астероидов.

— Можете ли вы дать мне час? — прервал его Лаки. — Один час для разговора с Хансеном, захваченным пиратами на Церере, которого я перевел на борт своего судна как раз перед тем, как вы прибыли, сэр?

— Чем это может помочь?

— Дайте мне час и вы увидите.

Адмирал сжал губы.

— Час теперь может обойтись нам очень дорого… Он может быть бесценным… Ладно, давайте, но поскорей. Разрешите мне присутствовать при этом.

— Хансен! — позвал Лаки, не отрывая взгляда от адмирала. Отшельник вошел со стороны спальной каюты. Он выглядел уставшим, но сумел улыбнуться Лаки. Пребывание на пиратском судне явно не сломило его дух.

— Я восхищен вашим кораблем, мистер Старр, — сказал он. — Это почти произведение искусства.

— Послушайте, — сказал адмирал, — сейчас нет времени. Кончайте с этим, Старр! Некогда обсуждать достоинства вашего корабля.