Счастливчики

— Конечно, останьтесь, но мне тоже не хочется спать. Можем поболтать немного.

— О каких сенсационных событиях на борту будем говорить? Я принесла последние новости.

«Мерзавка, какая же мерзавка, — думала она при этом. — Будешь купаться в этом, смаковать, отвечая на ее вопросы…» Клаудиа смотрела на ее руки, и Паула спрятала их, потом тихонько рассмеялась и снова положила руки на подлокотники. Вот бы у нее была такая мать, как Клаудиа, да нет, она бы и ее тоже возненавидела, как свою. Поздно ей думать о матери и даже о подруге.

— Ну, расскажите, — проговорила Клаудиа. — Скоротаем время.

— О, ничего серьезного. Чета Трехо на грани истерики — пропал их сынок. Они, конечно, делают вид, что ничего не произошло, но…

— Да, припоминаю, его не было в баре. Кажется, Пресутти искал его.

— Сначала Пресутти, а потом — Рауль.

Мерзавка.

— Далеко не уйдет, — сказала Клаудиа равнодушно. — У ребят в этом возрасте бывают капризы… Может, захотелось провести ночь на палубе.

— Может, — сказала Паула. — Хорошо, что я не такая нервная, как они, и могу спокойно отнестись к тому, что и Рауль тоже исчез в неизвестном направлении.

Клаудиа посмотрела на нее. Паула ждала этого взгляда и выдержала его спокойно, не дрогнув ни одним мускулом. Кто-то ходил по коридору, в тишине приглушенные линолеумом шаги то приближались, то удалялись. Медрано, или Персио, или Лопес, или Пресутти, искренне переживавший за Хорхе.

Клаудиа опустила глаза, резко навалилась усталость. Радость, которую она почувствовала, увидев Паулу, вдруг куда-то подевалась, ее место заступило желание ничего не знать и не слышать об этой новой, грязной истории, еще не высказанной, но стоит задать вопрос или услышать в ответ молчание — и все станет ясно без слов. Паула сидела, закрыв глаза, казалось, совершенно безучастная к тому, что будет, только время от времени бесшумно барабанила пальцами по подлокотнику.

— Только, бога ради, не думайте, что я ревную, — сказала она как бы сама себе. — Мне их так жалко.

— Уходите, Паула.

— Да, конечно. Сию минуту, — сказала Паула, резко поднимаясь на ноги. — Простите меня. Я пришла совсем за другим, хотела просто посидеть с вами. Из чистого эгоизма, вы так хорошо на меня действуете. А получилось…

— Ничего, — сказала Клаудиа. — У нас еще будет время поговорить. Идите лучше спать. И не забудьте туфли.

Она послушно вышла и даже не обернулась.