Счастливчики из «Одинокой Звезды»

— Клара, — усмехнулся Койн, — если бы тебя не было, журналисту пришлось бы тебя выдумать. Ты стала удивительной местной достопримечательностью.

Смерив его взглядом, Клара вышла.

Жена доктора вздохнула:

— Несчастное дитя. Что с ней будет?

— Боюсь, что слово «дитя» к ней не подходит, — нахмурился Герард. — Клара Холли — уже вполне сформировавшаяся женщина.

— Вполне сформировавшаяся… — мечтательно произнес Койн. — Звучит слишком мягко.

— Мистер Койн! — возмутилась жена доктора. — На самом деле!..

— Извините, мэм, — пожал плечами Койн.

— Сто тысяч долларов, — недоверчиво покачал головой Герард. — Только подумайте. Жил в скромной хижине на Торранс Роуд…

— Но всегда платил свои долги, — напомнил ему Файрфакс.

— Да, хороший был старик, — согласился Койн. — Хотя и довольно скрытный. Скажи, Hoax, откуда же у него столько денег? Или это тоже секрет?

— Никакого секрета, — пожал плечами Файрфакс. Дасти был золотоискателем. Разбогател он три года назад, в западном Колорадо. Его прииск оказался золотоносным, но Дасти был слишком стар, чтобы разрабатывать его. Поэтому, когда большой синдикат предложил Дасти продать участок, тот согласился. В поисках тихого городка, где можно провести остаток жизни, Дасти приехал в Торранс. Так что все очень просто.

— Придется поработать, — нахмурился Койн. — За ночь я подготовлю специальный выпуск. У меня есть предчувствие, друзья, что завещание Дасти поставит на уши всю округу.

— Тебе всюду мерещатся сенсации, Тоби, — улыбнулся Файрфакс. — Но, возможно, на этот раз ты окажешься прав.

Предложение судьи Инграма достойно проводить старика город принял должным образом. Похороны собрали впечатляющую процессию. Так как старик Дасти был техасцем, Ларри и Стретч тоже явились на похороны, но держались чуть в стороне от толпы, окружавшей могилу. Клара Холли сдержала свое обещание и присутствовала на кладбище — все в той же мужской одежде. Но, как требовала того ситуация, придала ей траурный вид. Рыжие локоны Клара заправила под черную шляпу. Под черным жакетом почти до колен — белая блузка. Когда мужчины сняли шляпы, она машинально сделала то же самое, что заставило техасцев поморщиться.

— Фараон не трепался, — пробормотал Стретч. — Она даже думает, как мужчина.

— Я собираюсь переделать ее, — спокойно заявил Ларри. — За это время, что я проведу с ней, она станет настоящей женщиной. Ставлю сто против одного.

— Как?

— Я найду способ.

Большего он пока не мог сказать, так как сам пока не решил — какой.

Во время пения заключительного гимна техасцы бесшумно ретировались. День стоял теплый. Они отдали последнюю дань покойному и теперь хотели утолить жажду. Курс они держали на ближайший бар.

Уже через двадцать минут после завершения погребального обряда в кабинете Кифа Милтона, главного адвоката города, собрались все заинтересованные лица. Помощник Милтона, Джей Кеннеди, рассадил присутствующих на стулья. Это был худощавый человек около тридцати лет, его правую руку парализовало десять лет назад после падения с лошади. Файрфакс и Милтон искренне восхищались его целеустремленностью: несмотря на недостаточное образование, Кеннеди обучался профессии у своего шефа, надеясь, что его в конце концов допустят к самостоятельной практике.

Когда все расселись, Милтон сразу же приступил к делу. Он вскрыл конверт, достал исписанный документ и объявил:

— Я, конечно, знаком с содержанием завещания. Мне будет нетрудно его вспомнить. Будем ли мы терять время, читая все эти официальные, замысловатые фразы, или я расскажу суть завещания простым и доступным языком?

— Мисс Холли были бы более понятны общедоступные слова, — заметил Файрфакс.

— Что это значит? — требовательно спросила Клара.

— Не беспокойтесь, леди, — усмехнулся Милтон. — Если все пойдет хорошо, вы никогда больше не будете беспокоиться.

— Означает ли это?.. — начал было Койн, подняв свой карандаш.

— Не гони лошадей, Тоби, — проворчал адвокат. Он просмотрел текст, кивнул сам себе и снова сложил листок.

— Вот в чем суть завещания, — нахмурился Милтон. — У Дасти есть только один родственник — племянник, к которому он, очевидно, не питал никаких родственных чувств. Судя по тому, как Дасти описывал этого парня, Ролло Станфорда, я бы сказал, что старика нельзя винить за неприязнь к своему единственному родственнику. Как бы то ни было, Станфорд — единственный родственник, и мы не должны сбрасывать это со счетов.

— И племянник ничего не унаследовал? — проявлял нетерпеливость Койн.

— О, боже! А я-то думал, что самый нетерпеливый человек в этом городе — шериф Ланг.

— Все, все… — согласился Койн. — Больше никаких вмешательств.

— Перед тем, как изложить суть завещания, — сказал Милтон, — я попытаюсь кое-что объяснить. Например, об этом Станфорде. Судя по рассказам его дяди, Ролло — человек никудышный, аферист и карточный шулер. Полагаю, что старик всю свою жизнь порицал таких.

— Зато здесь, в Торрансе, Дасти нашел человека, который вызвал его восхищение. Его заинтересовала Клара. Несколько раз он навещал ее и привязался к ней, что называется, по-отцовски.