Счастливчики (ЛП)

— Ты любишь Тору? — спросил доктор Капелло. — Ты можешь поблагодарить меня за это, потому что, поверь мне, ты бы не смогла полюбить ее, если бы я не помог ей.

— Не прикидывайся святым или ангелом. Я знаю правду.

— Я ни разу в жизни не причинил вреда ребенку.

— Кроме меня.

Наконец ей удалось нанести достаточно сильный удар, чтобы сломать его самодовольный фасад.

— Ах, — произнес он. — Теперь ты все помнишь, не так ли?

— Я помню.

Доктор Капелло глубоко вздохнул. Его костлявые плечи поникли. Он указал костлявым пальцем на картотечный шкаф, в котором хранились все медицинские записи, прежде чем он их сжег. Эллисон подошла к нему и открыла второй ящик. Она уже заглядывала в верхний.

— Нижний ящик, — сказал доктор Капелло.

Эллисон наклонилась и приоткрыла нижний ящик. Внутри она увидела что-то, завернутое в непрозрачную пластиковую упаковку. Она сняла обертку и увидела машинку, размером не больше тостера с четырьмя ломтиками, похожая на реквизит из научно-фантастического фильма 1960-х годов. Она была белого цвета, пластиковая, с закругленными углами, большими циферблатами и кнопками, с черными проводами, обвитыми вокруг нее.

— Ты это искала? — спросил доктор Капелло.

— Это, — сказала она. Как только она увидела аппарат электрошоковой терапии, она поняла, что это была та самая штука, которую доктор Капелло использовал на ней. Она похолодела, глядя на него, и ее затошнило.

— Это был аппарат твоей бабушки?

— О, нет. Это из психиатрической больницы, которая закрылась в 70-х годах. Он очень безопасный, ты знаешь, — сказал он. — Это не похоже на то, что показывают в кино. У тебя шок, головная боль и какая-то ретроградная амнезия. Вот и все. Что удивительно, так это то, что ты ничего не помнишь из того дня. Обычно это навсегда. Амнезия от аппарата ЭШТ. — Он говорил так, словно хотел потянуть время и изучить ее.

— Теперь я все это помню. Когда я увидела припадок Антонио, я все вспомнила.

— Интересно, — сказал он. — Хотел бы я знать, помог ли тебе в этом аппарат ЭШТ. Скорее всего, ты просто не хотела вспоминать.

— Я не хотела, — сказала она. — Но я помню. Я помню, что мне было двенадцать. Помню, что я не была больна. Я точно помню, что мы были не в безопасной стерильной больнице, — сказала она. — Мы были здесь, наверху, на душном чердаке, и ты накачал меня лекарствами и использовал на мне медицинское оборудование тридцатилетней давности.

У него хватило достоинства или, возможно, трусости ничего не отвечать.

— Я ведь никогда не падала, правда? Это же ты все устроил? — спросила она.

Он поднял руку в знак капитуляции — единственное признание вины, которого она так ждала.

— Как ты мог это сделать? Ты накачал меня, — сказала Эллисон. Ее голос стал тихим, испуганным, далеким.

— Просто Бенадрил, — сказал он. — Двойная доза.

— Ты заставил меня прочесть стихотворение, чтобы я заснула. «Кубла Хан».

— Пленительное место! Из него, — продекламировал доктор Капелло, — В кипенье беспрерывного волненья, Где женщина…

— О демоне рыдала! — закончила Эллисон строчку, наконец ее вспомнив. Она закрыла глаза и прошептала имя "Роланд" (прим.: перевод К. Бальмонта).

— Да, Роланд, — сказал он.

— Это был не несчастный случай, не так ли?

— Нет.

— Он убил Рейчел. Убил ее.

— Я не верю, что дети, даже дети-психопаты, способны совершить убийство в юридическом смысле этого сова. Но убил ли он ее специально? Да, — сказал доктор Капелло. — Он так и сделал. Их мать давно бросила их, отец редко бывал дома. Роланд плохо обращался с Рейчел, жестоко, вот, как она к нам приехала. По скорой помощи. Роланд проломил ей череп об асфальт.

— О, Боже, — сказала Эллисон. Она не хотела ничего этого знать.

— Она слишком боялась Роланда, чтобы рассказать кому-либо правду о своих травмах. Полиция предположила, что это был несчастный случай, и я тоже. Она была такой милой малышкой. Я держал ее за руку перед операцией, просто чтобы дать ей понять, что я о ней забочусь. Она не хотела отпускать мою руку, — сказал он. — Я все еще чувствую эти крошечные пальчики. Вся ее рука умещалась в моей ладони. Я сказал ей, что нужно быть осторожнее, играя на улице. Она сказала, что несчастный случай не был случайностью, ее кто-то толкнул. Я предположил, что это был ее отец. Кто бы мог подумать, что это был ее брат? Ему было всего восемь.

Он замолчал, и на мгновение Эллисон показалось, что он находится где-то в другом месте, куда хочет вернуться.