Счастливо оставаться!

– Опять ужасы рассказываешь, Лизавета? – раскатисто рассмеялся Истомин и посмотрел Мальцевой прямо в глаза, в самое их сердце – точечные зрачки. Тамаре стало неловко. – Пришли попрощаться? – не отрывая взгляда, поинтересовался Костя.

– С морем, – обронила Тамара и протянула Истомину руку: – Счастливо оставаться.

Тот, не отпуская женскую ладонь, уточнил:

– И куда же теперь? В Москву?

Подскочила Фьяметта и доброжелательно затараторила:

– В Москву? Так вы из Москвы?

Тамара выдернула руку, присела на корточки перед девочкой, притянула ее к себе и подмигнула:

– Давай, что ли, обнимемся на прощание?

Оля-Лиза обхватила слегка порозовевшими от солнца, только начавшими покрываться южным загаром ручонками шею женщины и властно спросила:

– Ты приедешь, что ли, ко мне?

– Приеду, – пообещала той Тамара и развернула лицом к матери. – Пока, что ли…

– Вы не сказали, – хрипло произнес Истомин. – Куда все-таки? В Москву?

– В Москву, – наконец-то выдавила из себя Мальцева.

– Приходите на мой концерт – новая программа. Обещайте, что позвоните, – потребовал Костя. – Мама, – обратился он к супруге, – дай Тамаре телефон.

– Не надо, – остановила Мальцева Истоминых, а потом исправилась и, желая сгладить неловкость, объяснила: – Виктор же записал.

Фьяметта смотрела на Тамару заискивающе, Оля-Лиза – печально, Истомин – с вызывом и опаской одновременно. Мальцева невольно оказалась в поле максимального напряжения нескольких эмоций, в своеобразном психологическом контрапункте.

«Бежать надо», – подумала Тамара и картинно поклонилась Истоминым, обещая себе не помнить дурного.

– До свидания, до свидания! – махала рукой Фьяметта, вернувшись к своему прежнему немного нелепому образу. – До свиданья! – гнала она прочь соперницу.

– Приезжай! – крикнула девочка, подпрыгнув на гальке.

Тамара обвела взглядом наполняющийся пансионатцами пляж, еще раз махнула на прощание и, не оборачиваясь, замаршировала к железной лестнице, соединяющей морской берег с шумевшим шоссе.

Поднимаясь по монастырской тропе, она думала о словах Фьяметты, о том, что наверху ее ждет уставшее отдыхать семейство и, возможно, подъехавшее к воротам такси. Снова и снова Тамара ловила себя на мысли о том, что впереди – новое лето. И что теперь она обязательно куда-нибудь поедет одна. Ну, на худой конец, с Лялькой. И от этого в ее сердце разливалась удивительная нежность к Машке и к Виктору, сердито взирающим на часы и загружающим вещи в приехавшую на полчаса раньше машину.

– Ну что ты так долго? – возмутилась Маруся, подбежав к раскрасневшейся от подъема матери. – Такси ждет.

– Успеем, – пообещала Тамара и привычно проверила, обращаясь к мужу: – Документы? Билеты?

Виктор молча похлопал себя по нагрудному карману и сел рядом с водителем. Машка нырнула на заднее сиденье и заторопилась:

– Садись уже, мам! Поехали…

– Ну… поехали так поехали, – согласилась Тамара и захлопнула дверцу.

И семья Мальцевых в полном составе покатила по монастырскому серпантину в сторону шоссе, ведущему в Адлер.

СЧАСТЛИВО ОСТАВАТЬСЯ!