Счастливое число Кошкиной (СИ)

— Мама, — раздалось болезненное шипение в ответ на мои попытки вернуть себе свое тело.

Перед глазами поднялось какое-то расплывчатое пятно, пригрозило мне, что оно больше со мной не пьет, и рухнуло обратно, застонав от удара о мою грудь. Правда и я застонал, составляя компанию, а через мгновение дуэт превратился в трио.

— Ден, я тебя ненавижу, — прохрипело справа, а сверху угукнуло и добавило:

— Лукашик, я с тобой полностью согласна.

— Заглохните оба, — сморщился я. — Башка и так трещит.

— Кошка, пни это хамло.

— Не могу.

— Чего так?

— Хреново мне, Лукашик.

— Как я тебя понимаю, Гель, — Люк едва ощутимо ткнул костяшками мое плечо, потратив на это последние силы, и тяжело вздохнул. — Хотя бы укуси эту сволочь.

— Сейчас попробую.

Сверху что-то зашевелилось, шеи коснулись сухие губы, и до меня только сейчас дошло почему не мог пошевелиться и кто на мне лежит.

— Кошка, даже не рискуй, — прохрипел я, не в силах сделать ничего больше.

— Заглохни, садист, — обожгло мое ухо, а после в шею снова ткнулись губы. — Лукашик, я укусила, а ему пофиг, — пожаловалась девчонка.

— Кусай сильнее.

— Сейчас, — новый "укус" и сокрушенное. — Все. Я больше не могу. Кто-нибудь дайте водички.

— И мне, — прохрипел я. Поднял освободившуюся руку и попросил, — Бармен, счет, пожалуйста.

Шуточку оценили. Сперва захрюкала Кошка, следом гоготнул Лука, а я прикрыл глаза, проваливаясь в обострившееся и крайне приятное ощущение от улыбающихся в шею губ.

С похмелья вообще не хотелось спорить и даже что-то говорить. Каждый лишний звук рвал всем троим головы, поэтому мутные джентльмены уступили право не менее мутной даме посетить туалет и ванную первой. Сами поползли по стеночке на кухню, где к всеобщей радости нашли на нижней полке холодильника три полторашки минералки. Свою мы с Лукой вылакали и даже немного ожили. Третью, оставленную Кошке, решили не открывать, справедливо решив, что раз бухали на равных, то и с похмельем выгребать без ущемления по половому признаку.

— Пиздец мы вчера дали, — просипел Лука, обводя взглядом ряд пустых полторашек.

— Еще бы вспомнить кому, — шутканул я и зашипел от болезненного взрыва в голове на смех друга.

Поставил вариться кофе и приложил к пульсирующим вискам смоченное холодной водой полотенце. Второе протянул Луке и поддержал его блаженное мычание, стараясь не думать, чтобы мозг хоть немного оклемался перед тем, как начнет восстанавливать утраченные воспоминания. Правда мне особо и не думалось. В башке медленно крутилось как меня “кусала” Кошка, и это воспоминание, зациклившись, действовало похлеще любых таблеток. Минут пять спустя, я уже потянулся за сигаретами и смог сделать глоток крепкого кофе.

— Терминатор херов, — прокомментировал мое воскрешение Люк, дополз до раковины прополоскать полотенце и снова застонал от блаженства.

— Это скил, детка, — ухмыльнулся я.

— Это называется профессиональным свинством, Ден, — выудив сигарету, Лука посмотрел на меня и помотал головой. — Бухали поровну, а отходняки у меня одного.

— Пошел ты.

— Сам иди.

— Сволота.

— Слабак.

— "Анальгин" лучше дай.

— Сейчас я тебе средство получше намешаю.

"Включатель" придумали задолго до меня, но я его малость переработал. Поэтому получившееся зелье очень хреново выглядело по цвету. Что-то больше похожее на варево из использованных подгузников в перемешку с ошметками непонятного происхождения. Только эта мешанина очень эффективно прочищала мозги и снимала похмельный синдром. В баре такое подавать я бы не рискнул — клиенты воротили нос от одного только вида “Включателя” и предпочитали похмеляться пивом, — но Луке протянул, посоветовав не вникать в рецептуру и довериться. Зажав нос, будто от содержимого стакана несло помоями, Люк залпом выпил все до последней капли и растекся по диванчику. Пару минут изображал расплющенный овощь, а после хмыкнул:

— Прикольная дрянь.

— С вас две пятьсот.

— Хрена лысого не хочешь?

— Как-нибудь обойдусь. Кофе?

— Угу.