Счастливое число Кошкиной (СИ)

Сама опустилась на табуретку и отщипнула небольшой кусочек, показывая парню пример. После того, как я приготовила мясо и разделила его поровну, скормила свою половину Текиле — не смогла заставить себя поесть, — а теперь, сидя за столом с Денисом, почувствовала, как сильно проголодалась. Отправила кусочек в рот и улыбнулась прискакавшей и запрыгнувшей на диванчик Текиле. Хитрованка сразу же почувствовала, что можно ещё немного поклянчить и скорее всего ей что-то да достанется. Заискивающими и голодными глазами она посмотрела на меня, потом на Дениса и довольно зажмурилась, когда я почесала ее за ухом.

— Не клянчи, — погрозила пальцем и поднялась, чтобы не смущать парня.

— Посиди со мной, Геля, — глухо попросил он, не поднимая головы, только я закусила губы, но не села обратно.

Такой жестокий с утра и убитый сейчас. Мне очень хотелось провести пальцами по его щеке и взъерошить волосы, чтобы Денис улыбнулся, но побоялась, что он опять все не так поймет. Придвинула салатник и снова повторила:

— Ешь. Мне рано вставать.

Шагнула к дверям и на пороге остановилась, услышав вопрос:

— Почему ты все это делаешь?

— Мы договаривались. И по-другому я не умею. Спокойной ночи, Денчик.

— Спокойной ночи, Кошка.

26. Правила ведения войны. POV. Геля.

То что Крыся рано или поздно начнет козлить, было ясно как дважды два — четыре. И она выбрала рано. Очень рано. В шесть утра. Сучка.

Того, кто эту белобрысину научил вставать в несусветную рань и громыхать на кухне соковыжималкой и кофемолкой, я бы лично прикопала. Предварительно расчекрыжив на нестыкуемые запчасти. Встала, так и не поспав толком — час подремала и поняла, что под звучащий с кухни аккомпанемент уснуть не получится, — поплелась в туалет и столкнулась с тем, что белобрысая доска заняла его раньше, хлопнув дверью у меня перед самым носом. Только что на кухне была и хлоп — занято. Благо не устроила там посиделки, как Совунчик. Но выходя, одарила таким брезгливым взглядом, словно не человека спящего на ходу увидела, а ожившего мертвяка. Скривила свой нос и закрылась уже в ванной. Теперь надолго.

Того времени пока ее Крысейшество плескалось, наводя красоту, мне с лихвой хватило оценить буро-зеленую жижу в стакане, воняющую очистками и ещё какую-то, похожую по цвету, но уже погуще, и щедро намазанную на прошловековые хлебцы. С отрицательным количеством калорий, судя по количеству "бутербродиков". Не удивилась я и тому, что на морду лица выплывшая и, к моему сожалению не утонувшая, Крыстина нафигачила ровно такую же дрянь. Зыркнула на меня с пренебрежительной ухмылочкой королевы всего мира и уселась завтракать, листая гламурный журнальчик о моде. Жертва глянцевых изданий, из которых видимо и вычитала, что пить, есть и мазать на рожу надо одно и тоже.

Ванная удивила меня выставкой кружевных изделий разной степени прозрачности. На дальних верёвках я насчитала четыре пары трусов и примерно столько же лифчиков, вывешенных с крайне простой и вполне понятной целью — с первой секунды задавить меня морально и ещё раз показать кто здесь Королева, а кто приблудная кошка. За одно только это "намекание" я бы полетела на кухню, где с превеликим удовольствием задушила Крысу ее же собственными трусами и выдрала, как минимум, половину волос. Но помня о теории Люльки, пришлось стерпеть и ограничиться мысленным удушением. Правда оно, спустя мгновение, чуть не переметнулось из области виртуального убийства во вполне реальное — моих трусов, в отличие от Крысиных, на верёвке не оказалось. Я отчётливо помнила, как вчера принимала душ последней и повесила их на первой верёвке за шторкой, а сейчас в упор не видела и не могла найти. Ни на первой, ни на второй, ни на третьей. Чьи ручки подрезали мои трусы я догадалась с пол пинка. И ладно бы Крысятина ограничилась демонстрацией своих и выселением моих — вместе с бельем исчезла вся моя косметика, а ее место заняла не менее показушно-демонстративная "королевская коллекция". Мне пришлось изрядно поползать по ванной, чтобы найти каждую пропажу, а когда обнаружила место, куда их припрятали, настрой убить белобрысую стерву давно перемахнул за все разумные пределы терпения. Шортики нашлись завернутыми в половую тряпку. Гель, шампунь и бальзам для волос — в ведре. Все остальное случайным образом оказалось заброшено в самый дальний угол под ванной. Последней каплей стало то, что травоядная сучка выдавила содержимое каждого флакончика. Не оставила ничего, даже грамульки зубной пасты. Тварь!

— Люля, это уже ни в какие ворота! — прошипела я, решая что сделаю первым — уничтожу косметику Крыси или разрежу на мелкие ленточки ее белье забытыми на краю раковины маникюрными ножничками.

Схватила их и первый попавшийся под руку намек на трусы, истерично хихикнула и застопорилась, смотря на ножницы, которых в принципе не видела в ванной ни разу. Тем более на раковине. Еще и так вовремя появившиеся, будто их оставили на самом видном месте специально.