Счастливое недоразумение

– Вы поедете на бал к Бирсфордам послезавтра? Поезжайте, если Шад поправится настолько, чтобы побриться. Не могу решить, на кого он больше похож небритым: на волка или на медведя.

Я заглядываю в спальню. Трое мужчин, растянувшись на кровати со стаканами и кувшином пива, оживленно говорят о политике. Они не обращают на меня внимания. Снизу доносится позвякивание дверного колокольчика. Я переодеваюсь в чистое платье (точнее, в более чистое) и спускаюсь встретить очередных визитеров.

Весь день я развлекаю гостей в гостиной, пока наверху продолжается попойка. Около четырех часов дня у Шада достает здравомыслия выпроводить Бирсфорда и Карстэрса из спальни, так что он может отдохнуть. Я объявляю, что никого сегодня больше не принимаю, и присоединяюсь к моему уставшему мужу.

Правду сказать, он не так обессилен, как я думала.

Блаженство. Все хорошо. Мы влюблены. Ничто не разрушит наше счастье.

Глава 16

Шарлотта

– Бритье дивная штука. – Шад, расставив ноги, стоит в гардеробной в специфической позе бреющегося мужчины и с любопытством строит гримасы зеркалу. Стряхнув пену с бритвы, он касается ею шеи.

Бетти, моя новая горничная, хихикает. Она хихикает по любому поводу, особенно если это касается Шада, и я подозреваю, что она немного влюблена в него.

– Кармин для губ, миледи?

– Миледи не нуждается в кармине, – отвечает Шад. – Я поцелую ее, чтобы окрасить ее губы в красный цвет. Это подойдет, Бетти?

– Сэр! – Я притворно изображаю шок, хотя в восторге от этой идеи.

Бетти хихикает.

– Какие чулки для миледи? С алой стрелкой? Или с золотой нитью?

– Я не знаю, Бетти. Сама выбери.

Правду сказать, я занята тем, что наблюдаю за Шадом. Нет ничего прекраснее, чем наблюдать за человеком, который, не зная, об этом, занимается обычными повседневными делами, особенно если этот человек ваш муж, и вы влюблены в него. Его манжеты расстегнуты, закатанные рукава открывают руки, я замечаю пару свежих шрамов после ветрянки и с гордостью думаю, что я единственная женщина, которая видит его таким.

Он наклоняется ополоснуть лицо, бриджи сзади натягиваются (и, конечно, они по моде облегают тело спереди самым восхитительным и откровенным образом).

Шад тянется за полотенцем, прячет в нем лицо, потом, словно почувствовав мой пристальный взгляд, поднимает глаза и улыбается. Он одобрительно наблюдает, как я надеваю чулки.

– Не уверен, что достаточно хорошо себя чувствую, чтобы посетить бал Бирсфордов, – вдумчиво говорит он.

Открыв флакон, он наливает на ладонь немного лосьона из гамамелиса и лимона и протирает свежевыбритое лицо.

– Чепуха. – Мы оба знаем, что он позже снимет с меня чулки. – Я хочу поехать. Это будет событие сезона. Но если вы чувствуете слабость, мы можем уехать пораньше, и когда вернемся домой, я велю подать вам кашу.

– Вы слишком добры, мэм. – Он умолкает и завязывает галстук. – Где мой жилет?

– На кровати. Приятно снова видеть ваше лицо, Шад.

Он проводит рукой по подбородку.

– Я выглядел как разбойник.

– Хуже. Как пятнистый разбойник.

Кивнув, он идет к кровати.

– Вы выглядите прелестно, Лотти, но поверх этого будет платье?

– Оно тоже на кровати, пожалуйста, осторожнее, Бетти потратила массу времени, отглаживая его.

Растянувшись на простынях, Шад тянется за газетой.

Бетти хватает платье раньше, чем он отпихивает его ногой, и надевает на меня. Я пробираюсь сквозь складки, платье трехслойное – шелк, газ и сетка – и украшено прекрасным золотым кружевом. Я боюсь что-нибудь повредить и не тороплюсь.

Вынырнув из складок, я замечаю, что поза Шада резко переменилась, покой сменился опасной настороженностью. Если бы он был собакой, то навострил бы уши. Бетти тоже чувствует это, она переводит взгляд с него на меня, потом прячется за меня, чтобы зашнуровать платье.

– Отошлите ее, – говорит Шад напряженным тоном.

Присев в реверансе, Бетти выбегает из комнаты, на ходу подхватив мое домашнее платье и чулки.

– Что случилось?

Он смотрит на меня, потом на газету в своей руке:

– Вас поймали, мадам.

– Что вы хотите этим сказать?

Он встает и протягивает газету. Указывает на абзац.

«Уединенные аллеи Воксхолла недавно стали свидетелями тайной встречи графа Б. и коротко стриженной леди Ш., чей поспешный брак с виконтом Ш. вызвал недоумение в свете. Краснея от не супружеских объятий, леди Ш. любезно сообщила вашему покорному слуге, что его сиятельство лечится от с-са. Многочисленные ночные феи и светские дамы, настаивая на своей непричастности к этому, несомненно, желают его сиятельству скорейшего выздоровления».

– Я сказала «ветрянка»! Клянусь! По крайней мере, думаю, что сказала... – Я затихаю, потрясенная тем, с каким презрением смотрит на меня Шад. – Это неправда.

– И вы не были на тайной прогулке с Бирсфордом?

– Он попросил меня пройтись. Я не сумела отказать ему.

– Понятно. – Он отбрасывает газету. – Вы все это время лгали мне?

– Шад, я люблю вас, а не Бирсфорда, и я никогда не лгала вам!

– Да уж. – Когда я протягиваю к нему руку, он отступает в сторону и надевает сюртук. – Не забудьте надеть драгоценности, мэм. Мы скоро едем.