Счастливое открытие

Между тмъ, востокъ вспыхвулъ пожаромъ восходящаго солнца; брызги свта окропили поля и лса, проникли въ темные овраги и засверкали на соломенныхъ крышахъ покинутой деревни, играя въ дымовыхъ столбахъ, поднявшихся надъ сотней домовъ. Слышался скрипъ колодезныхъ журавлей, лай собакъ и пніе птуховъ, переливавшееся изъ конца въ конецъ.

Никита посмотрлъ на всю эту знакомую картину и почувствовалъ, что убжать отсюда онъ не можетъ. Силъ его на это не хватитъ, убжать-то.

Онъ тихо направился обратно къ деревн, такъ тихо, как будто кто тянулъ его на веревк. Лучъ надежды проникъ въ его сердце, но онъ не смлъ врить, чтобы съ Варварой можно было сладитъ.

Больно ужь они разозлившись другъ на друга. Еще не срошло двухъ мсяцевъ со свадьбы, а ужь они поцапались, Это произошло около питейнаго заведенія. Никита былъ навесел, а тутъ она подвернулась и давай его срамить. Ну онъ разгввался, схватилъ изъ плетня пучекъ хвороста и давай ее лупить, а она его косаремъ. Злющая она.

Никита продолжалъ слабо подвигаться по дорог въ деревню и со стыдомъ опять припоминалъ.

Нынче на Святой онъ также попилъ съ пріятелями въ кабак, а Варвар это не понравилось. Когда онъ пришелъ домой, то она начала ему говорить все поперекъ и такъ его разгнвала, что онъ ухватилъ ее за сарафанъ и разодралъ его до самаго низу. Платокъ же сшибъ съ головы и растопталъ ногами. Когда Варвара выбжала на дворъ, онъ погнался за ней съ лопатой. Тутъ скоро сбжались сосди и облпили заборъ. Срамъ.

Никита при этомъ воспоминаніи снялъ шапку и обтеръ рукавомъ холодный потъ со лба. Ему сдлалось отчего-то такъ совстно, что онъ еле двигался ногами по направленію къ деревн. Но солнце уже поднялось высоко; многіе вызжали въ поле; изъ деревни слышались ржанье лошадей и стукъ телгъ. Никита ускорилъ шагъ, скоро прошелъ вплоть до околицы и снова очутился на улиц. Но сердце его страшно щемило какое-то новое чувство при воспоминаніи о вчерашнемъ случа.

Вчерась она разбила латку въ пятнадцать копекъ объ его високъ и покарябала ему руки. Но онъ-то разв истуканомъ стоялъ? Съ утра они стали браниться и до тхъ поръ бранились, пока онъ взялъ кнутовище, и хотя посл она выдернула у него изъ рукъ кнутовище, но онъ кулаками могъ ее бить сколько угодно. А когда сбжался народъ, то онъ уже отдлалъ ее въ кровь.

Никита былъ уже недалеко отъ дома; краска стыда залила вдругъ его лицо, когда онъ шелъ мимо тестя. Что онъ сдлалъ съ Варварой!

«Вдь врно, что я первый зачиналъ страмиться!» — вдругъ раздалась небывалая мысль въ его голов и облила его сердце стыдомъ и жалостью. Это было открытіе, столько же позорное, сколько и неожиданное. Всю жизнь вести какъ чистый зврь и считать себя въ полномъ прав!

А всю вину валить на Варвару!

«Страмникъ, больше ничего!» — раздавались еще слова въ голов Никиты, когда онъ вошелъ съ котомкой за плечами въ свой дворъ и увидлъ жену.

Варвара давно встала и работала на двор связки изъ осоки для сноповъ. Красивое лицо ея посл вчерашняго дня узнать было нельзя. Щеки опухли; подъ глазами синяки; лобъ сверху до низу и справа налво покрытъ шишками. Когда она увидла входившаго Никиту, она ничего не сказала и не спросила, куда онъ собрался уходить; бросила только одинъ бглый взглядъ своими большими, прекрасными глазами, но въ этомъ взгляд была смертельная ненависть.

Никиту этоть взгдидъ облилъ такимъ ужасомъ, что онъ готовъ былъ въ порыв раскаянія, вызваннаго чудными мыслями, пасть ей въ ноги и попросить прощенія за погубленную жизнь. Но вмсто этого онъ молча прошелъ на задній дворъ, впрягъ въ рыдванъ лошадей и похалъ со двора за сномъ. Она также должна была хать съ нимъ, но онъ не позвалъ ее и не могъ сказать ей ни слова.

Только садясь на передній рыдванъ, онъ тихо проговорилъ:

— Оставайся, Варвара, дома… Одинъ управлюсь. — Это онъ выговорилъ сурово, хотя внутри у него были нжныя слова.

Но съ этой поры круто измнился Никита. Чудная мысль, случайно брошенная ему, глубоко запала въ его голову. Онъ сдлался задумчивымъ и тихимъ.

Такъ же круто измнилась и вся его жизнь. Онъ твердо держался чудной мысли, которая измнила весь его внутренній міръ. О кнутовищ и прочихъ земледльческихъ орудіяхъ не было и помину. Его отношенія къ Варвар сдлались какъ разъ обратными. Онъ старался никогда не употреблять браннаго слова. Если же какое дло ей было не подъ силу, онъ помогалъ ей.

Но трудно забывается прошлое. Еще трудне укрощаются зври.

Сначала новое обращеніе Никиты вызвало у Варвары только подозрительность и испугъ. Она съ ужасомъ смотрла на него и подозрвала, что онъ придумываетъ ей какую-нибудь особенную, еще небывалую каверзу.

«Чистый изуитъ сталъ!» — думала она со страхомъ и ежедневно ждала чего-то страшнаго. Ни въ доброту, ни въ услужливость, ни въ ласковыя слова его она не врила. Когда же Никита сталъ грустить отъ такой неудачи, то грусть его она также объяснила по-звриному:

«Должно быть, тоскуеть, что не можетъ мн досадить».

Прекрасное лицо ея сдлалось пугливымъ и хитрымъ.

Больше полгода прошло такъ. На Никиту уже стало нападать отчаяніе. И однажды, въ порыв отчаянія, онъ не выдержалъ.