Счастливые бывшим не пишут

В общем, она во мне разочаровалась в первый же год нашего замужества. И раз я как была, так и осталась клушей — смысл моей жизни должен быть в высиживании яиц.

— Ты вообще в курсе, что еду можно заказывать, а профессиональная домработница — это минимум четыре часа свободного времени в неделю, краны без разводов и скатерти без заломов? — поджимала она губы.

— Мне нравится готовить, — вяло возражала я, устав ей что-то доказывать. — И убираться я люблю.

— Никто не любит убираться, — фыркала она, как одна из своих кошек и оставалась при своём мнении.

Сейчас она явно проедала сыну плешь, что он зря потратил четыре года жизни на женщину, с которой в принципе не нужно было связываться, а уж тем более давать ей свою драгоценную фамилию. Анна Терновская это вам не какая-то Анька Сапожкова.

И я устала поправлять, что моей девичьей фамилией была Сапожникова.

— Не знаю, что скажет тебе моя мать, — повторил Терновский. — Мне ничего возвращать не нужно.

— Марк, я хорошо зарабатываю (да, за четыре года многое изменилось). Всей суммы сразу у меня, конечно, нет (чёрт побери, мы выбрали очень дорогую квартиру), но за полгода я с тобой рассчитаюсь.

— Я знаю, сколько ты зарабатываешь, но мне ты ничего не должна, — сказал он не терпящим возражения тоном. — В любом случае я зарабатываю больше и могу себе позволить снять ещё одну квартиру. А ты… тебе важнее. Не вздумай переводить никаких денег и не заставляй меня пожалеть о принятом решении.

Я уже открыла рот спросить: «О решении развестись?», когда он добавил:

— О решении оставить тебе квартиру.

— А ты, чёрт побери, собирался выставить меня на улицу? — развернулась я.

— Нет, конечно, но… — он выдохнул, — в общем, неважно.

— Неважно что? И почему это мне важнее?

— О боги! Аня, хватит! — он поднял руки. — Да, может, я был не лучшим мужем, особенно в последнее время, но я всё же мужик. Тебе ближе до работы. Ты любишь этот район. Тебе нравится ходить пешком через парк. А я… мне всё равно, где жить. Этого достаточно? — Он выдохнул. — Ань, давай не будем ругаться. Давай хотя бы расстанемся по-хорошему.

— Давай, — легко согласилась я и тоже подняла руки, давая понять: ругаться не будем.

— Тебя подвезти? — спросил Марк.

— Нет, спасибо, я вызвала такси, — соврала я (такси я вызвать забыла) и полезла в карман за телефоном.

— А где твоя машина?

— Плановое техобслуживание. Сегодня заберу.

Марк кивнул, словно не решаясь уйти вот так, ничего больше не добавив. Я тыкала по кнопкам, открывая и тут же закрывая какие угодно приложения, только не такси.

Свои вещи Марк забрал вчера. Я тщательно проследила, чтобы ничего не забыл, кроме тех вещей, что согласилась пока оставить у себя: огромную картину на стене в гостиной, что ему подарили коллеги, пятно на ковре от разлитого вина, что так и не отстиралось, и чувство вины за все те упрёки, что я бросала ему в лицо легко и несправедливо. Встречаться нам больше было незачем.

— Простынешь, — запахнул он на мне пальто.

— Да вроде не холодно, — я подняла лицо.

И только сейчас заметила, что пошёл снег. И только сейчас вспомнила, что уже конец января.

Марк застегнул верхнюю пуговицу. Натянул мне на голову капюшон. Стряхнул с плеч снежинки.

— Ну… пока?

— Пока, — кивнула я.

— Береги себя, — он едва коснулся губами моей щеки. И пошёл к машине.

— И ты… береги… себя, — сказала я вслед.

Мягко завёлся двигатель. Я махнула. Он махнул в ответ. Улыбнулся.

И уехал.

2

— Ну как прошло? — заглянула в кабинет Зина Завьялова.

— Прошло хорошо, — опустила я опухшие от слёз глаза и полезла в стол за бумажными платками.

— А сама как?

— А сама плохо, — ответила я.

С утра пораньше нас в офисе было двое.

Я пришла пораньше, так как вчера из-за развода ушла пораньше.

Должность руководителя проекта в нашем прогрессивном рекламном агентстве подразумевала, что я сама вправе решать, во сколько мне приходить и уходить, но мне требовалось время, чтобы подготовиться к утренней летучке. А Завьялова…

Зина Завьялова, моя подруга, коллега, Богиня рекламы, как она себя называла, и Заноза-в-Заднице, как называли её в агентстве «Брендманн» все — от генерального директора до уборщицы (и вовсе не из-за начальных букв имени и фамилии), приходила первая, уходила последняя и ещё в выходные умудрялась забежать. То есть всегда была здесь, всегда была в курсе всего и в принципе редко сидела на месте.

Кроме работы, эта длинноногая тридцатилетняя Богиня вела блог в Телеграм, который, кстати, так и назвала «Заноза в заднице», периодически публиковала разгромные обзоры работ конкурентов, эпично «сралась» с коллегами в рекламном сообществе, громко уходила, громко возвращалась и вела курсы для юных копирайтеров, где щедро и не безвозмездно учила их уму-разуму.

Вот кто понравился бы моей свекрови, иногда думала я, когда без сил откинувшись к спинке кресла после восьмичасового рабочего дня, через стеклянную стену кабинета наблюдала, как Завьялова носится по офису.