Счастливые слезы Марианны

— Так что не взыщи, друг, — сказал он, разводя руками. — Меня самого так же подцепили на крючок… И ты кого-нибудь со временем подыщешь.

Он, Блас, будет ходить под прицелом своих и чужих, а Хорхе будет нежиться с Викторией на пляже.

Он и сам не прочь делать то же самое с Дульсе Марией!

Его мысли перенеслись к ней. Он поморщился: возможно, сегодня она станет полной сиротой. Уж он исполнит клятву, данную на могиле своей несчастной матери!

Это было первое условие, которое он поставил Хорхе.

Тот скользнул быстрым взглядом по его лицу и сказал, что Куба вполне обойдется без этой алкоголички. Дульсе Мария, по-видимому, тоже…

Никого не удивит, если Хуанита умрет, ну, скажем, от… чрезмерного употребления рома. Она ведь была, кажется, на излечении в Болгарии, но это не помогло ее печени…

Впрочем, поинтересовался Хорхе, не желает ли Блас, чтобы о «лечении» Хуаниты позаботились инстанции?.. Ах, он сам хочет поставить диагноз, ну-ну…

Они договорились, что окончательный разговор — между Бласом и одной очень ответственной «тенью» состоится вечером на яхте, куда он с Викторией приглашен.

Блас позвонил Хуаните и попросил ее о конфиденциальной беседе, — он предпочел бы встретиться у нее дома: откровенно говоря, хотелось бы снять напряжение за рюмкой рома и обсудить возможность и условия новых будущих гастролей.

Хуанита обрадовалась его звонку, она не могла отказать ему, и не только потому, что возможность выпить она всегда считала святым делом.

Еще до прилета труппы ей дали понять, что в присутствии Бласа на Кубе заинтересованы некоторые «соответствующие» инстанции.

Таким образом его желания стали для нее законом.

К тому же она заметила, как волнуется Дульсе Мария при упоминании имени Бласа. Дочь не скрывала, что Блас ей нравится, и Хуаните хотелось поближе познакомиться с мексиканцем. Мексика неплохо относится к Кубе, так что возможный брак ее дочери с иностранцем, скорее всего, не вызовет неудовольствия властей.

Между Хуанитой и Дульсе Марией были сложные отношения. Эти сложности возникли, когда арестовали мужа, отца Дульсе Марии, и когда Хуанита, демонстрируя свою лояльность, позволила себе в присутствии дочери поносить предателя мужа перед соседями.

Его негритянская и ее белая кровь произвели на свет чудо природы — Дульсе Мария была привлекательна и умна. Ее красота со временем стала раздражать уродку Хуаниту, она постоянно придиралась к дочери, высмеивала малейшие ее оплошности.

А недавно ей еле-еле удалось вытащить Дульсе Марию из пренеприятной истории: взяла да и сказала на общем собрании все, что думает, о гонениях на молодую поэтессу, которую власти обвинили в клевете на социалистический строй.

Хуанита взяла с дочери слово, что на ближайшем собрании та непременно покается…

— Хорошо, Блас! — ответила она ему по телефону. — Ты знаешь, где я живу?

— Мы проезжали мимо с Дульсе Марией, и она показала мне ваш дом, весьма роскошное место…

— Жду тебя, чико, через час! Пожалуйста, не опаздывай. Ведь сегодня предстоит еще прогулка на яхте, и мне надо привести себя в порядок!

Направляясь в машине в сторону Мирамара, Блас с усмешкой подумал о том, что вряд ли обгорелая Хуанита сможет «привести в порядок» свою физиономию. Да и незачем это ей больше…

Глава 29

В конце концов Марианна согласилась быть феей благотворительного бала.

В ней проснулось провинциальное тщеславие: ведь это возможность привлечь внимание к роду Вильяреаль!

Праздник для детей-сирот прошел с успехом. Ласаро Кирога не пожалел денег на украшение танцевального салона, на устройство бесплатных буфетов, на призы и подарки. Многие жители откликнулись на его обращение собрать деньги или вещи для особо нуждающихся.

Марианна играла с детьми, танцевала с ними, раздавала подарки.

Перед самым началом Ласаро Кирога заручился согласием Марианны отужинать у него вечером: тем самым он хочет выразить ей свою признательность.

— А вы не станете уговаривать меня продать ранчо? — лукаво спросила она.

— Ах, донья Марианна, конечно, стану! — воскликнул сеньор Кирога. — Сами увидите!

Марианна заехала домой, чтобы переодеться.

Она устала, но это была здоровая усталость. На душе у нее было легко.

Она обрадовалась, увидев на столе в своей комнате письмо от Луиса Альберто.

«Дорогая и любимая моя жена Марианна,

вот уж правда: только разлука может показать, насколько люди привязаны друг к другу. Скажу откровенно: я места себе не нахожу, так хочу тебя увидеть и обнять!

У нас все более или менее в порядке. Марисабель, как всегда, нашла повод для ревности. На этот раз из-за Клаудии, которая, «проводя анкетирование» Бето на магнитофоне, позволила себе фривольные интонации, а Марисабель обнаружила эту запись. Впрочем, и наш сын хорош: отвечал студентке, как заправский жуир. Можешь себе представить, что было с Марисабель! Как всегда, «со всей прямотой» поставила на место и ее, и его наш несравненный дипломат — донья Чоле.

Очень серьезную догадку по поводу похитителей Бегонии выдвинули Пато и его сын Эстебан. По-моему, они нашли ниточку, ведущую… Впрочем, не будем загадывать.