Счастливые слезы Марианны

Это было полученное незадолго до прихода Бето и возвращения Марианны письмо от «старьевщика».

С благородным негодованием тот поносил неблагородство Бето, который подсунул ему вещь, занесенную во все каталоги! Он, «старьевщик», хотел было сделать из каждой бусины подвеску и для этого снял бусины со шнурка, но, когда один знакомый антиквар обратил его внимание на происхождение четок, он, честный «старьевщик», испугался и вернул все бусины Бето, востребовав у негодяя в рассрочку заплаченные ему деньги, о чем он и сообщает отцу — как выяснилось, благородному и достойному сеньору!

К письму был приложен шнурок.

— Вот здорово! — непроизвольно воскликнул Бето. — Он отдал шнурок!

— Вор! — крикнул Луис Альберто. — Как был вором, так и остался им! Но только вор теперь носит мою фамилию!

Бето не верил своим ушам, — и это говорит отец!

— Отец, ты ничего не знаешь и не смеешь судить! Ты…

— Ступай вон! Видеть тебя не хочу! — крикнул Луис Альберто.

Бето вздрогнул и направился к двери.

Там стояла, прижав руки к сердцу, Марианна. Бето прошел мимо нее, задев ее плечом.

Она пошатнулась и стала медленно оседать на пол. Луис Альберто бросился к ней.

Глава 67

— Что новенького, Белинда? — спросила на следующее утро Чоле, спустившись в кухню. Она почувствовала себя лучше и решила наконец встать. Бето, не заглянув к ней, умчался в школу. Марианна не вышла к завтраку: по словам Рамоны, она приболела…

— Марисабель съехала! — сообщила кухарка.

— Решила погостить у Джоаны с Карлосом, — высказала Чоле предположение, оставляющее надежду на возвращение девушки. Тут же она подумала, что недомогание Марианны именно этим и объясняется.

— Да уж совсем, наверно! — Белинда злорадно крякнула.

— А ты чего радуешься?

— Мое дело сторона, но я тебе так скажу, Чоле! Чтобы я стерпела, ежели бы мой мне рога наставлять стал!..

— Белинда, имей совесть! Когда это мальчик наставлял кому рога?

— А фотографии эти! — сказала Белинда и осеклась, поняв по удивленным глазам Чоле, что она слышит об этом в первый раз.

— Какие фотографии?

— Ну, эти, — заюлила Белинда, опасаясь, как бы Чоле не стала после выведывать, откуда она знает про фотографии. Рассказал-то ей об их существовании Диди, а вот откуда он прознал, ей было невдомек — Диди тут же стал отшучиваться. — Не знаю, может, я чего и не так поняла, — буркнула она и вернулась к тому, с чего начала: — А Марисабель я понять могу. Я тоже была девушкой, так однажды…

— Ты вот что, «девушка», занимайся стряпней и не суй носа в чужие кастрюли!

Вошла Рамона и, сняв с полки темного стекла кувшин, налила Чоле в стакан какой-то свой целебный напиток. Чоле, благодарно улыбнувшись суровой целительнице, выпила. Поставив на подносик кофейник, сахарницу и чашечку, Рамона пошла к Марианне.

— Скажи, я зайду ее проведать, — сказала Чоле вслед Рамоне, понимая, что за время болезни в доме произошли события, в которые ее не посвящали.

— Еще хозяин красавца твоего чихвостил! — выпалила Белинда.

— Ты о чем?!

— У них четки пропали, те, что от ихней матери…

— А Бето здесь при чем? — побледнев, спросила Чоле, предчувствуя недоброе.

— Что да как, точно не знаю, а крику было, я отсюда слышала! «Пошел вон! Пошел вон!» Ну, сеньора Марианна и грохнулась…

Чоле выбежала из кухни.

Марианна сидела в кресле с опущенной головой.

Неприятное чувство — ноющий спазм в горле, заставляющий обмирать сердце и туманящий сознание, — напомнил ей о той поре, когда, мучительно переживая размолвки с Луисом Альберто, она в отчаянье помышляла о самом ужасном…

То, чего она больше всего опасалась, произошло.

Луис Альберто, ее всепонимающий и всепрощающий муж, ожесточился против сына, и она не знала, как убедить его в невиновности Бето, в том, что он стал жертвой чужого коварства.

Конечно, он ни при каких обстоятельствах не должен был приглашать в дом сомнительного типа, который однажды уже толкнул его на преступление. К счастью, она тогда спасла положение. И вот…

Виновата она! Надо было сразу же все объяснить мужу. Но ведь она хотела, чтобы Бето сам вышел из трудного положения.

Не пристало мужчине прятаться за спину женщины. Пусть даже это и родная мать.

Марианне нравилась мужественность Луиса Альберто, и она имела право рассчитывать на то, что у ее сына будет подобный характер.

Что же теперь делать?

Она хотела снова позвонить падре Адриану, но передумала.

Пусть Бог, а не пастырь Божий пособит им, если только они достойны этого…

Чоле вбежала без стука. Марианна ждала встречи со старой женщиной и боялась объяснений с ней.

— Марианна, это правда?! Луис Альберто кричал на Бето?! — В словах Чоле было столько недоумения и искреннего негодования, что Марианна со стыдом подумала: «Будто не я, а она мать Бето».

— Чоле, я не хотела тебя беспокоить… Дело в том, что из дома пропали старинные четки, подаренные Луису Альберто покойной доньей Еленой…

— И он что решил, что их взял Бето?..

— Так все складывается, что он не может не подозревать его…

— А какое у него право?!

— Понимаешь, четки стащил Себастьян…

— Тот, что надоумил Бето залезть к вам, когда мне лекарства были нужны?!

— Да, Чоле…