Счастливые варежки (СИ)

— Так может я выиграю и на взятку наскребу, а если нет, то и эти деньги ни к чему, получается. Сыграли с ним, и через десять минут вся его неполная взятка для ментов в мой карман перекочевала. Расстроился бедолага, аж плачет, я его пожалел и говорю:

— Видишь, на мне — счастливые варежки, стоит их одеть, как всё сбывается и исполняется. Я тебе их дам на прокат, под твое честное благородное слово, что вернёшь!

— И что же я с ними делать стану? — слезы у пацанёнка ещё катились, но сам он уже улыбался: чисто дитя, да и только!

— Наденешь их и смело иди в ГАИ! Зайдешь в кабинет и уверенным, твёрдым голосом скажешь, что пришел забрать права, понятно? Только обязательно решительно и бескомпромиссно говори, ничего не объясняй и варежки не снимай! Он ушёл, мы остались пить пиво дальше, а свояк пошёл меня ругать на чём свет стоит:

— Какой же ты простофиля, чисто балбес! Вот умыкнёт он наше счастье, и поминай как звали! Да мы бы с нашими волшебными варежками такие бабки могли срубить — закачаешься, а теперь с носом останемся!

— Зря ты так плохо о людях думаешь, — ответил ему, а сам подумал:

«Вот ведь гад такой, как же он любит к чужой славе примазываться!

Если бы я проиграл, то он наверняка стал бы на меня орать, что продул наши деньги, а теперь, когда выиграл, он уже считает, что это мы сделали. И варежки уже не мои, а наши общие как-то сразу стали». Через час вернулся наш пацанёнок, весь радостный — аж сияет!

Отдал мне мои счастливые варежки, выставил на стол две бутылки водки и похвастался:

— Вы даже не поверите, права вернули просто так — без всяких взяток!

— Почему же не поверим, — ответил я, — это же счастливые варежки!

А вот кое-кому, кто в людей не верит, не грех бы и извиниться! Но свояк просить прощения не стал, до этого ли ему было: он уже водку по пивным кружкам разливал! Отметить чудесное возвращение прав собралась вся пивная, двух бутылок не хватило: четыре раза пришлось в магазин гонца посылать! Меня тогда, помнится, такое ощущение радости охватило — не передать! Вот это — отпуск! Жёны в санатории, а у нас здесь жизнь полным ключом бьёт — у меня от такого счастья аж в правом боку защемило. Смотрел я на нашу компанию и видел: все радуются, все счастливы, и вдруг заметил, что один интеллигентик щупленький хоть и радуется, но тайком слёзы утирает! Не порядок: уж веселиться так всем, поэтому без всяких обиняков у него и спросил:

— А у тебя что стряслось? Только говори коротко и ясно! А он застеснялся, засмущался, что в центре внимания всей компании оказался, нос красный платочком вытер и начал мямлить:

— Мне надо ехать жену из роддома забирать, а деньги, что на такси отложены, я пропил, — и опять в слёзы! Я сразу почувствовал, что надо ситуацию с роддомом брать в свои руки, а то ведь семья на глазах рушится:

— Значит так, сейчас поедем в роддом, забирать… Кстати, а кто у тебя родился?

— Девочка, три семьсот, пятьдесят два сантиметра, но деньги я на радостях того…

— Да хоть сто пятьдесят два сантиметра, — ответил я. — Едем забирать дочку с мамашей, а про деньги не волнуйся, ты среди друзей, а знаешь что друзья могут сделать, когда вместе собираются?

— Море выпить? — подал кто-то голос с задних рядов.

— И это тоже, но самое главное — горы свернуть! А уж такси какое-то поймать — раз плюнуть! Икнув, я решительным качающимся шагом направился на выход из пивной, свояк и молодой папаша пошли следом, а за нами и все остальные потянулись. Хороший у нас народ, отзывчивый, его только понять и полюбить всей душой надо, и тогда такое чувство единения наступает, что охренеть и не жить! Когда я подошёл к краю дороги и поднял руку в счастливой варежке, то первая же машина и остановилась: самосвал шведской фирмы «Вольво»: сам двадцать тонн весит и тридцать тон в него нагрузить можно. А нам уже без разницы было: хоть самосвал, хоть бензовоз!

Водитель, такой молодой, крепкий парень сам к нам вышел и спросил:

— Ребята, что стряслось? Я к нему напрямую, всё как есть выложил:

— Шеф, такое дело, нашему другану надо жену с дочкой из роддома забрать, выручай! Он так оторопело посмотрел на нас и сказал:

— Но я только двоих в кабину посадить смогу, остальных — в кузов разве.

— Не вопрос, в кузов так в кузов, мы ребята простые и без понтов! Папашу мы посадили в кабину, а остальные залезли наверх. Причем, ехать в роддом никто не отказался, только двое забраться в кузов не смогли: уж больно уставшие оказались. Вы бы только видели: как они расстроились, что не смогли поехать с нами! А водитель, вот же отзывчивый человек, сам возле цветочного киоска остановился и букетик купил. Мы ему только денег сверху скинули: у этого самосвала хоть и имелась лесенка, но лазить по ней — занятие не для слабонервных! Подъехали мы к роддому, жена нашего молодого папаши вышла из дверей с ребёнком на руках и изумилась:

— А который из вас мой муж? А то для меня все пьяные на одно лицо: носы красные, морды небритые, распухшие и глазки-щёлочки. И почему все жёны такой простой вещи, что зима на улице, понять не могут? Поэтому морды от мороза и распухают, а носы краснеют.