Счастливый билет

Как и следовало ожидать, Басби вложил душу и сердце в съемки «Мистера и миссис Джонс», но на площадке не царило привычного воодушевления. И актеры, и ассистенты знали, что снимают банальное кино, а не окунаются с головой, как бывало раньше, в полное страсти новое произведение искусства. Лизе досталась маленькая, незначительная роль соседки-соблазнительницы, эдакой женщины-вамп. Она надеялась получить главную женскую роль, но Басби заявил, что у нее не тот типаж, и она без слов смирилась с его приговором. Однажды, во время кампании по сбору средств для съемок, какой-то бизнесмен предложил полмиллиона долларов при условии, что главная роль будет отдана его дочери. Басби отверг его предложение. Он не собирался снимать девушку, которая совершенно не соответствовала задуманному им образу, и Лиза не была исключением из этого правила.

Последние кадры снимали в ноябре. Басби прежде никогда не работал с детьми и теперь обнаружил, что ими трудно управлять. А тот факт, что киношные брат и сестра — двенадцатилетний мальчик и десятилетняя девочка — терпеть друг друга не могли и постоянно ссорились вне площадки, отнюдь не помогал делу.

— У. К. Филдс[82] был прав, — как-то вечером пожаловался Басби жене. — Никогда не работай с детьми или животными. Я учту его совет на будущее.

Сегодня на площадке рождественский ужин превратился в настоящий кошмар. Дети капризничали, а дедушка напился. Они снимали уже двадцать первый дубль, когда внезапно все встало на свои места. Наконец-то все пошло как по маслу, пока дверь в павильон не распахнулась настежь и кто-то не вбежал прямо на съемочную площадку.

— Стоп! — заорал Басби. — Какого черта…

Это была Мэгги Нестор. По ее лицу ручьем текли слезы.

— В президента стреляли! Я смотрела телевизор. Кажется, он погиб.

Америку накрыла тень. Даже Лиза была убита горем. Джек Кеннеди казался таким молодым и вселял надежду. Страна определенно изменилась к лучшему с тех пор, как он пришел в Белый дом.

С холодным профессионализмом Басби на следующий день вернулся на студию и доснял фильм до конца. Но дома он был безутешен.

— Какое несчастье, — сетовал Басби. — Кеннеди заставил нас гордиться собой. Он разделял наши мечты. Проклятье! — И он налил себе полный стакан «Джека Дэниэлса»[83].

Лиза не могла найти слов, чтобы утешить мужа.

Однажды ночью она отправилась спать, оставив Басби с друзьями. Они сидели в мрачном унынии и пили, изредка обмениваясь ничего не значащими словами. Каждый был погружен в печаль. Когда наконец Басби лег в постель, от него разило виски. Язык у него заплетался.

— Иди сюда, ты мне нужна. — Он потянулся к Лизе и так яростно взял ее, что она испытала угрызения совести: в первый раз она почувствовала себя удовлетворенной. — Ох, моя дорогая, любимая Лиззи, — еле слышно пробормотал Басби, прежде чем заснуть.

Лиза замерла. Она пролежала неподвижно, наверное, целый час. Голова у нее шла кругом. В конце концов она осторожно высвободилась из объятий мужа, набросила халат и прошла в его кабинет. Из кухни доносились голоса и музыка — там работало радио. В доме все еще оставались люди.

В кабинете Басби вдоль стен выстроились книжные полки — наверху стояли книги в мягкой обложке, тогда как фолианты в твердых переплетах располагались ниже. Рядом со столом располагалась этажерка, забитая энциклопедиями и справочниками. Лиза закусила губу. Она искала альбом с фотографиями. Родители Басби умерли. Он был их единственным ребенком. Если у них имелись какие-нибудь альбомы, то они перешли к нему и он наверняка сохранил их. Никто не выбрасывает старые фотографии. Наконец Лиза нашла то, что искала — три синих альбома в кожаных переплетах, засунутые в самый угол вместе с альбомом выпускников и школьными почетными грамотами.

Она села на пол и принялась перелистывать альбомы, борясь с подступающей паникой.

В первом хранились фотографии родителей Басби, когда они были еще детьми, потом повзрослели, поженились. Затем появились снимки самого Басби, совсем еще маленького. Второй альбом был почти полностью посвящен школьным годам Басби; начальная школа, средняя школа, колледж. И только в самом конце Лиза обнаружила то, что искала — снимок мужа в военной форме; строгий и серьезный Басби в очках, чисто выбритый и ужасно знакомый.

Нет, это было не то, что она искала! Разумеется, нет. Это было то, чего она надеялась не найти. Басби. Баз. Оба имени гонялись друг за другом у нее в голове. Баз, единственный из солдат, который не насиловал ее в тот день в Саутпорте. Басби, ее муж, который наверняка знал, кто она такая, когда Лиза много лет назад вошла в спальню отеля «Каскад». Он знал, что она родом из Ливерпуля. Почему же он женился на ней? Почему?

— Значит, ты обо всем догадалась? — Басби стоял в дверях и смотрел на нее. Без очков он всегда выглядел намного моложе.

— Ты никогда не называл меня Лиззи, — произнесла Лиза.

— Я старался, как мог.

— Почему ты ничего не сказал мне с самого начала? — сдавленным голосом спросила Лиза.