Счастливый билет. Моя настоящая жизнь. Том 2

Наступила перестройка, и только что желавшие уничтожить Киру торопливо попытались воздать ей должное. Я понимал, что должное ей воздадут потом, когда выстроится ряд ее удивительных, нежных работ, где она всегда рассказывает о том, что ей интересно, последовательно пробираясь вглубь человека. Что, собственно, сейчас и происходит.

Когда Кира позвонила мне с предложением сыграть в ее картине «Три истории», я несколько растерялся, потому что предложенным мне персонажем была старуха. Ее должна была укокошить доведенная до отчаяния девочка четырех лет, в схватке за свою свободу не остановившаяся перед крысиной отравой, которую она и преподнесла старушке. Я стал объяснять Кире, что в кино играть старушек я не возьмусь и что в сценарии написано нечто, имеющее безусловное отношение к женской психологии. На что Кира ответила: «Не обращай внимания, Олег, я все перепишу». И действительно, как говорил Никита Сергеевич, «в сжатые сроки и без потерь» она переделала роль на мужскую, добавив замечательный монолог, поразительно созвучный мыслям моего дяди Толи Пионтковского, которые я недавно прочел у него в дневниках, – о старости, о ненужности, об обременительности для окружающих, и особенно для близких.

Закрутилась работа. Работа такого объема – две части, да еще с партнером-ребенком – могла быть отснята минимум за десять дней. У меня такого времени не было, и мы оперативно сняли нашу историю за три с половиной дня. Человек очень мало знает о своих возможностях, но когда занимаешься чем-то последовательно и серьезно, то многое может получиться. Просто я сконцентрировался на попытке сделать все для того, чтобы четырехлетняя девочка сказала полагающиеся ей слова. Когда ты действительно заинтересован в этом, то забываешь о себе, о своих штампах, о наработках, и все выходит наилучшим образом.

Роль в «Трех историях» Киры Муратовой, несмотря на свой небольшой объем, остается одной из самых дорогих мне в кино.

Являясь членом бесчисленного количества комиссий, комитетов и жюри, я не слишком серьезно и внимательно отношусь к наградам применительно к себе. Но пятнадцать лет назад именно на заседании одной из таких комиссий я особенно четко и ясно увидел неспособность моих коллег оценить работу Киры Муратовой. Просто потому, что ничего они в ней не поняли, да простят мне коллеги такое суждение. У них масса разных достоинств – они бывают добры, снисходительны, заботливы, устремлены в разрешение проблем соцбыта или той же справедливости распределения наград… Но как же можно не увидеть определенного уровня умения, присутствующего в работе Киры Муратовой, которым на сегодняшний день владеют совсем мало людей? Я не говорю, что это всегда бывает так, но когда это происходит, как-то скукоживаешься и думаешь: «Да, нескоро мы с вами встретимся, мои дорогие коллеги. Во всяком случае, в моих мечтах об актерском искусстве нам с вами не по пути».

Мое суждение вовсе не есть истина в последней инстанции, но ничего с собой поделать не могу, ибо я увидел тогда неспособность представителей нашего цеха (да и не только актерского, это многих касается) всерьез оценить владение профессией их коллегами.

На том памятном мне заседании вполне всерьез обсуждалось то, что такому-то человеку «давно не давали», а такой-то человек «довольно молод, и ему нужно дать», а у третьего «уже много есть, и он только вчера получал» и т. д. и т. п. Я пишу об этом довольно шутейно и без особой обиды – скорее, мои коллеги должны на меня обижаться за наличие подобных суждений. Точно такие же чувства вызывала во мне неспособность коллег оценить когда-то работу Никиты Михалкова в «Неоконченной пьесе для механического пианино». И опять с печальным сожалением я констатирую: да, не по пути мне с вами, мои дорогие собратья. Ну, ничего. Мне иногда бывает весело, когда я смотрю «Ширли-мырли», или до слез грустно, когда я смотрю «Три истории» или «Настройщика» Киры Муратовой.

В 2010 году Кира Муратова была награждена памятной медалью, учрежденной Художественным театром к 150-летию А.П. Чехова. От правительства Украины получила орден Князя Ярослава Мудрого. Появились у нее и некоторые другие награды. Все это замечательно, но все же этого бесконечно мало за ее талант режиссера, умеющего так плотно выражать время.

В 2009 году вместе с Ренатой Литвиновой я снялся в пронзительном фильме Киры о двух осиротевших и покинутых современным обществом детях «Мелодия для шарманки». Последней нашей совместной с Кирой работой стал ее фильм 2011 года «Кинопробы. Однокурсники» – объяснения мужчин и женщин, пар трех возрастных категорий, когда-то давно хорошо знавших друг друга и встретившихся друг с другом сейчас, спустя время, представленные в форме кинопроб. Людей среднего возраста сыграли Рената Литвинова и Сергей Маковецкий, младших – Наталья Бузько и Виталий Линецкий, а мы с Аллой Сергеевной Демидовой – старших. Фильм получился интересным и необычным как по форме, так и по содержанию, будучи освещенным выдающимся режиссерским талантом Киры Муратовой.

В каких случаях я соглашаюсь сниматься