Счастливый час в «Каса Дракула»

— Нет! Нет! У меня есть все основания кричать! Ты невероятно бессовестный… — Я могла бы осыпать его целой кучей многосложных слов, но почему-то вдруг стала задыхаться. — Ты обнаглел до того… до того… — Тут я, к собственному стыду, заплакала.

— Мил, — снова заговорил Сэм, приближаясь ко мне с таким видом, словно я буйно помешанная пациентка, а он санитар психиатрической больницы. — Мил!

Он опустил руку на мое плечо. Я подпрыгнула и смахнула ее.

— Ты не имел никакого права! — крикнула я, содрогаясь от злости и стыда.

— Я никогда не нарушаю тайны личной жизни без серьезного на то основания. Нам пришлось сделать это, потому что речь шла о жизни и смерти. У нас не было особых причин предполагать, что Беккетт-Уизерспун использовал тебя, чтобы выйти на нас, но пришлось проявить осторожность. Ведь ты разговаривала с ним на вечеринке, а после этого поехала с Освальдом в гостиницу…

— Это Освальд повез меня туда! Это он обманул меня! — Утирая слезы и сопя, я снова принялась изрыгать восклицательные знаки. «Джуси фрут» стала горькой-прегорькой у меня во рту.

— Мил, ты привлекательная женщина. Уверен, ты способна заставить влюбчивого мужчину сделать первый шаг.

— О, значит, я инсценировала ссору с Себастьяном, чтобы привлечь внимание Освальда? Какого черта мне вообще нужно его внимание? Твой кузен — псих и лоботряс!

— А ты ведь так не считаешь, Мил, — возразил Сэм.

— Именно так я и считаю. Мне искренне жаль Уинни, которой придется провести всю свою длинную вампирскую жизнь в жутких страданиях, потому что она должна вступить в брак с предателем и бездельником. То, что он враль, — еще не причина подозревать меня в связи с КАКА!

— Мил, Мил, но ты ведь кое-что скрывала, — печально произнес Сэм, словно правда задевала его личные чувства. — В частности, свои отношения с Беккетт-Уизерспуном.

— У меня с ним нет никаких отношений, — ответила я, сознавая, что у вампиров уже создалось совсем другое впечатление.

— Но когда-то были, — раздался чей-то голос.

В дверях стоял Освальд.

Судя по выражению его лица, он слышал, как я его обзывала.

— Да, когда-то я была его другом. Но это было очень давно.

— Другом? — переспросил Освальд. — Или больше, чем другом?

На Освальде была дурацкая футболка из какого-то города под названием Ипсиланти, штат Мичиган, на которой красовались надпись «Лучше поздно, чем на крючок» и стайка танцующих рыб.

— Да, другом. Мне казалось, что и он мой друг. Но я была не права. Иногда я ошибаюсь в людях. Например, я считала, что ты человек безобидный. А ты даже не извинился передо мной за свой поступок!

— Я бы очень хотел… — начал Освальд.

Но Сэм оборвал его, сказав:

— Освальд, позволь мне самому разобраться. Уйди, пожалуйста.

Освальд хотел было возразить, но потом повернулся и ушел.

Только когда Сэм обнял меня, я заметила, что дрожу.

— Мил, нам пришлось это сделать. Ты ведь по собственному опыту знаешь, что от Беккетт-Уизерспуна можно ожидать чего угодно.

Чем сильнее я старалась не плакать, тем громче становились мои рыдания. Я прекрасно понимала, что это опускает меня в глазах Сэма. И с каких это пор мне понадобилось одобрение вампира? Я вырвалась из его объятий и выбежала из кабинета.

Вломившись на кухню, я увидела Эдну, которая ела сандвич и читала книгу.

— Если захотите есть — ваш полдник в холодильнике, — сообщила она, даже не взглянув на меня.

— Спасибо, Эдна, — ответила я, предприняв неудачную попытку заговорить нормальным голосом.

Потом я зашла в свою комнату и заперла дверь. Я не врала. Себастьян действительно когда-то был моим другом.

Глава четырнадцатая Море слез

Конечно же, мне хотелось большего: ведь я была влюблена в Себастьяна.

К моменту нашего знакомства у меня уже было несколько ухажеров, к которым я не испытывала ничего серьезного. Почти с полной уверенностью можно утверждать, что мои кавалеры относились ко мне так же. Себастьян встречался с рафинированной брюнеткой по имени Тесси Кенсингтон, которая носила хоть и повседневную, но изысканно дорогую одежду. Она была симпатичной, но не красивой — видно, чрезмерная красота казалась ей дурным тоном. Судя по всему, она не возражала против нашей с Себастьяном дружбы, потому что была абсолютно убеждена в его безграничной преданности.

Даже когда отношения достигли определенной глубины и развития, я продолжала убеждать себя, что дружбы нам достаточно. Себастьяну нравилось учить меня, а мне нравилось учиться. Он открыл для меня свой мир, полный искусства, культуры и красоты.

Я помню каждое мгновение того дня, когда мы последний раз были вдвоем. Себастьян присматривал тогда за домом какого-то профессора и пригласил меня туда на обед. Я спросила, придет ли Тесси. Себастьян взял мою руку, сжал ее в своей и произнес тихо:

— Я как раз хотел сказать тебе — мы расстались. Так будет лучше.

Мы пошли по магазинам и купили свежих крабов, овощи, хлеб, малину и шоколад. Мы уже стояли в очереди, когда Себастьян вдруг побежал к винным полкам и вернулся с бутылкой шампанского.