Счастливый человек

Я имя свое создавал непросто,
Шагая сквозь песни, сквозь кровь и дым,
Чтоб пело, чтоб было оно по росту
Надеждам, делам и мечтам моим.

Отчаянно-искренними словами

Я бился за совести торжество,
И были слова эти, словно пламя,
Вернее, горячими кирпичами
К подножию здания моего.

Чтоб не было подлости и измены

И верность жила бы до сотни лет.
Чем выше и выше вздымались стены,
Тем ярче и ярче горел рассвет!

И в душах, и в небе звенит заря,

И краски в сердцах полыхают сочно.
И стены стоят и светло, и прочно,
А значит, живу на земле не зря!

Встречал я и радости, и измены,

Был предан и все-таки вновь вставал,
И вот, наконец, в дорогие стены
Я ввел ту, что, кажется, вечно ждал!

Пусть светом и мраком судьба клубится.

Но разве же мало пришлось свершить?!
И можно, чего там греха таить,
Чуть-чуть и успехами погордиться!

Я верил. Я шел по земле и знал,

Что встретил любовь и уже не сгину!
И вдруг неожиданно, как обвал,
ПРЕДАТЕЛЬСТВО – острым кинжалом в спину!

Ну почему, почему бывает

Средь лета вдруг яростная зима?!
Когда вдруг порою алмаз меняют
На самый паршивый кусок дерьма?!

В чем смысл поразительного явленья?

Да в том, очевидно, что кой-кому,
Как мухам, налопавшимся варенья,
Для разнообразий и приключенья
Хоть лопни, но надо слетать к дерьму!

И что ведь ужасно: сама ж глумится,

Мол, просто хамло, примитив и дуб!
А сутки промчатся, и вновь стремится,
Ну, словно иголка под хвост вонзится,
Вновь кинуться в плесень тех рук и губ!

Я верую, есть на земле судьба,

Что людям дается. Кому какая:
Одним – униженья, другим – борьба,
А третьим – как звездочка голубая…

За что ж мне такая судьба дана?

События кружат – нельзя соскучиться,
Сражаться и дружбу испить до дна,
Жить всем, чем живая душа полна,
А после от лжи бесконечной мучиться!

А ложь не терплю я почти до дрожи,

До боли, до ярости не терплю!
И с медом любым на нее не клюю,
И с хамством вовек не приемлю тоже.

Так как же мне быть, если ночью и днем

Ложь рядом в халате иль пестром платье
Спокойно сидит за одним столом,
А ночью, прильнувши, лежит в кровати?

А мне бы – лишь правду с лицом лучистым,

Которой задай хоть вопрос обычный,
Хоть самый коварный. И все отлично:
Ответит мгновенно светло и чисто.

И вот пока тратишь ты жизнь и силы

На битвы с коварством души и тела,
С лукавыми целями взоров милых,
То жизнь-то, практически, пролетела…

А были ведь в жизни сердца красивые,

Сияли глаза абсолютно ясные,
Летели навстречу и дни счастливые,
Пусть где-то и трудные, но прекрасные!

В мужчинах встречал я сердца настоящие.

А жены? А жены, конечно, были
Порою пустые, порой горящие,
Но даже и самые разблестящие
Роскошнейше за нос меня водили.

Я имя свое создавал непросто,

Шагая сквозь песни, сквозь кровь и дым,
Чтоб пело, чтоб было оно по росту
Надеждам, делам и мечтам моим!

Так пусть же в нем бьется горячий ток

Удачи. Мы крыл ему не остудим,
Хоть сам я, отчаянно одинок,
Молчу. Только верю, наступит срок —
И выйду я вновь, улыбаясь, к людям!

И все-таки, как на душе ни тошно,

Не вечно измене торжествовать,
Уж слишком б жилось ей тогда роскошно,
Чтоб я, и упав, перестал дышать.

А значит, побед у нее не будет,

И пусть мне под сердце загнали нож,
Оно еще бьется. Так к черту дрожь!
Я встану и выживу, верьте, люди!

17 декабря 1996 г.