Читаем Счастливый город. Как городское планирование меняет нашу жизнь полностью

Самое новое общежитие, построенное в 1970-е, считается наименее статусным и невыразительным с точки зрения архитектуры. В студенческой газете The Crimson бетонную башню Мэтер-Хаус[156] описывают как «неприступное уродство — плод воображения архитектора тюрем», хотя слава о проходящих там разгульных пенных вечеринках идет по всему студенческому кампусу. (Жившая здесь знаменитость — Конан О’Брайен.)

Если студент получал место в «плохом» общежитии, это становилось трагедией. Психолог из Университета Британской Колумбии Элизабет Данн прошла процедуру лотереи в 1996 г., когда результаты ночью подсовывали студентам под дверь. Она вспоминает, что некоторые ее сокурсники даже в шутку молились «покровителям общежитий», чтобы получить место в желанном здании.

«Все мои друзья мечтали о Лоуэлл-Хаус. Здание такое красивое, с классической столовой, кортами для игры в сквош на цокольном этаже, а стены в библиотеке обшиты деревянными панелями. Это картинка идеальной жизни в Гарварде», — рассказывала Данн.

Когда Элизабет и ее друзья вскрыли конверты и узнали, что все вместе будут жить в Лоуэлл-Хаус, их радости не было предела. Они не сомневались, что их счастье зависит от того, в какое общежитие они попадут.

Насколько они были правы[157]? После пары лет наблюдений за первокурсниками, участвовавшими в лотерее, и изучения психологии под руководством Дэниела Гилберта Элизабет уже не была так в этом уверена. Тогда при поддержке Гилберта она начала исследовать этот вопрос.

Во-первых, она попросила группу первокурсников сделать свои прогнозы, насколько счастливы они будут, если попадут в каждый из 12 жилых домов для студентов Гарварда. Затем она вместе с коллегой опросила этих же студентов через год и через два года жизни в общежитии, чтобы выяснить, насколько счастливы они на самом деле.

Результаты удивили бы многих гарвардских первокурсников. Студенты, получившие места в «плохих» общежитиях, оказались гораздо счастливее, чем ожидали. А студенты, переехавшие в общежитие мечты, менее счастливы, чем ожидали. Жизнь в Лоуэлл-Хаус была замечательной. Но ничем не хуже жизнь в Мэтер-Хаус. В целом престижные дома для студентов не делали жизнь своих обитателей гораздо счастливее.

Почему студенты ошиблись в прогнозах? Элизабет Данн вывела общую закономерность, которой руководствовались студенты и которая присуща большинству людей: они уделяли слишком много внимания очевидным различиям, таким как местоположение и архитектура, и гораздо меньше думали о вещах, не так бросающихся в глаза, например качестве взаимоотношений с соседями. Счастливыми людей делает не только архитектура, история или интерьер. Студенческая жизнь наполнена дружбой и социокультурными связями, которые поддерживают преподаватели и «старшие» по жилым домам. Возможно, пенные вечеринки в Мэтер-Хаус имели даже больший эффект, чем знаменитая классическая столовая в Лоуэлле.

Любопытно другое: по словам большинства студентов, они знали, что социальная жизнь гораздо важнее для счастья, чем архитектура, при этом всё равно больше ориентировались на внешние признаки. Это стандартный дисбаланс при оценке внешних и внутренних стимулов: мы можем заявлять, что впечатления важнее вещей, но действуем так, словно в это не верим.

Студенты Гарвардского университета прогнозировали свой уровень счастья, у них не было возможности самим выбирать, где жить. Миллионы других людей вновь и вновь неверно оценивают, что сделает их счастливыми, и годами живут с последствиями своего выбора.


Внешность обманчива

Студенты считали, что станут счастливее, если будут жить в Лоуэлл-Хаус (слева), чем в Мэтер-Хаус (справа). Они ошибались. (Фотографии Криса Сниббе (Гарвардский университет))

Неверные наблюдения ведут к ошибочной оценке

Отвечайте не задумываясь: вы были бы счастливее, если бы жили в солнечной Калифорнии или на скучном Среднем Западе США? Если вы выбрали Калифорнию, вы примкнули к большинству, включая обитателей Среднего Запада, которые уверены, что калифорнийцы счастливее их[158]. Те с этим согласны. И все они дружно ошибаются. По результатам опроса, у жителей Калифорнии и Среднего Запада примерно одинаковый уровень удовлетворенности жизнью.

Почему большинство людей ответили неверно? Частично это объясняется тем, как мы принимаем решения, а также когнитивной особенностью, известной как психологическая зацикленность. Человек склонен сосредоточиваться на одной или двух очевидных и ярких отличительных чертах — в данном случае погоде — и игнорировать или недооценивать менее очевидные, но немаловажные аспекты, такие как уровень преступности, время в пути до работы, социальные связи и экологические проблемы. Неважно, насколько дружелюбнее и легче жизнь в Огайо. В наших головах прочно засело сравнение между солнечным пляжем с беззаботными серферами и холодной зимой с дорожной слякотью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология
Философия аналитики
Философия аналитики

В издании рассматривается широкий спектр вопросов, связанных с философским пониманием аналитики как отрасли научного знания и прикладной аналитической работы. Автор пытается осуществить всесторонний синтез классической философии с новейшими достижениями аналитики. Показана эволюция теории аналитики как междисциплинарной научно-практической сферы деятельности. Выдвинут ряд интересных идей по усилению ключевой роли аналитики в обработке информации, совершенствовании управленческой деятельности. Раскрывается сущность системного анализа как ядра аналитики и его роль в обработке информации. Предложены новые методологические подходы к использованию аналитического инструментария для исследования социально-политических и экономических процессов, организации эффективной обработки информации, совершенствования процессов её сбора, систематизации, анализа и оценки, моделирования и прогнозирования стратегической и оперативной обстановки.Издание будет полезно как для профессиональных философов, так и сотрудников информационно-аналитических подразделений, политологов, журналистов, социологов, научных работников, всех лиц, желающих освоить теоретические основы и практику аналитической работы.

Юрий Васильевич Курносов

Обществознание, социология