Счастливый рыжий закат

— Я тебя люблю, — обреченно проговорил он. — И мне очень хочется спрятать тебя. Как это удалось твоим родителям.

— Такого два раза за жизнь, наверное, не бывает…

— Я, действительно, не имел права впутывать тебя в свои дела.

— Знаешь, о чем я жалею?

— Что когда-то встретилась со мной?

— Нет. О том, что у нас не было этих двух лет. С того момента, как мы увиделись.

— И что бы ты сделала, если бы увидела меня впервые? — лис поднял морду.

— Сначала запретила бы прикрывать глаза, когда я с тобой разговариваю. Потом… поцеловала бы.

— Сама? Добровольно?!

— Я бы еще много чего с тобой сделала совершено добровольно.

— В кабинете ректора?

— Бедная госпожа Миррова!

Синие глаза улыбнулись.

Это была чудесная ночь. В тот момент, когда нас накрыло — истерикой — кто ж спорит — и я стала смеяться, страх смерти отступил. Мы признавались друг другу в любви, шептали нежности, вспоминали все глупости, которые успели натворить за эти два года.

Я спрашивала у него — почему он тянул с признанием все лето — и заявляла, что готова была стать его любовницей. Он недовольно и высокомерно фыркал, потом сбивался — и смущенно признавался, что боялся ошибиться и быть отвергнутым.

— Ты? Боялся?!

— С тобой ничего нельзя было знать наверняка, — ворчал мой муж.

Он — в свою очередь — интересовался, когда я поняла, что влюбилась в него.

— Летом… — начинала юлить я.

— Лето длинное, — недовольно шелестело в моей голове.

— Я не знаю точно…

— Рене-е-е.

— Но в тот вечер, когда мы собирали землянику, я готова была просить тебя остаться. Хотя бы на ночь. Но лучше — на всю жизнь.

— Скорее всего, он убьет меня на твоих глазах. Ты не должна плакать, Рене. Помни — я счастлив…

— Раймон… Мы… мы что-нибудь придумаем! Он же…

— Он здесь не один. К замку ведет прямой портал. Кроме инквизиторов к нему примкнули аристократы западных провинций.

— Предатели…

— Есть и представители османского ханства. Те из них, что лелеют планы свергнуть Империю. Думаю, завтра будет показательная казнь. Казнить имперского палача — грамотный ход. Сейчас ему нужна кровь. Разогреть союзников. Он у цели. Не знаю, будет ли убийство ритуальным… Не уверен.

— Неужели ничего…нельзя сделать?!

— Рене…

— Нет! Нет, Раймон! Я не верю!

40

Утро пришло внезапно. Вместе с истеричным скрипом открывающихся дверей и тяжелыми шагами тюремщиков.

— Ее и зверя из той камеры, к которой она прикована, — сказал один из них.

— Доброе утро! Как спалось?

Генри выглядел плохо. С меня сняли наручники, и я почувствовала, что он на грани магического истощения. Почему? Над чем-то работает? «Вас всех, я заражу бешенством — да не простым — и отправлю обратно. В окрестности университета, например. У меня как раз зелье почти готово!» — вспомнила его слова. Нет…

— Выводите!

Щелкнул замок. Генри что-то вылил в миску с водой.

— Пей!

Синие глаза посмотрели на меня. Я очень хотела сдержаться. Но… не смогла. Лис лакал помутневшую воду. Жадно, зажмурившись. Почему-то подумала — горькое, наверное, зелье… Вспомнила, как муж не любит горечь. Противопростудное зелье заставить выпить практически невозможно. Закат. Карусель с деревянной лошадкой. «Я — маг воды!». Мороженое с засахаренными цветами. Варенье, разбавленное водой…

— Не стоит так убиваться, дорогая! Я всего лишь превращаю герцога Морана обратно в человека, — выдернули меня из воспоминаний.

Я ненавижу тебя, Генри Бриггс! Ненавижу!

Мы оказались рядом. Совсем рядом. И я бросилась на шею своему мужу.

— Я тебя люблю…

— Рене, — пожалуйста… Согласись.

— Нет, Раймон. Я не могу.

— Итак, господа… Прошу! — Генри открыл в стене замаскированную дверь-обманку.

Портал.

По привыкшим к мраку глазам, наотмашь, било утреннее солнце. Где мы? Площадка в горах. Наспех сколоченные подмостки. За ночь успели?

— Ты решилась? — Генри смотрел прямо в глаза.

— Я не могу принять твое предложение.

— Подумай, Рене. Подумай хорошенько.

— Я боюсь, что если я приму твое предложение, в дальнейшем даже смерть не послужит мне избавлением.

Человек, которого я знала, как Генри Бриггса, раздумывал несколько минут.

— Может быть, ты и права. В любом случае, — он с насмешкой и завистью посмотрел на моего мужа, — умереть вместе с любимым — что может быть романтичнее? Видите? Я великодушен!

Нас вывели на помост. Странное место. Вокруг — скалы. Ни деревца. Зрители сидели, прикрывая лица капюшонами.

— Западная провинция, — пробормотал герцог Моран. — Несколько родов Османского ханства. Вон те — инквизиторы. Все здесь!

Поднялся какой-то мужчина.

— Губернатор Западной провинции, — успел шепнуть мне на ухо Раймон.

— Казните их! — прозвучало в оглушительной тишине.

И собравшиеся разразились ликующими возгласами.

Нас растащили по сторонам, к щитам, сбитым из досок. В руках одного из инквизиторов появился кинжал, которым тот деловито стал срезать с меня одежду. Мужчина действовал неторопливо, и, явно наслаждаясь моим ужасом, нарочно резанул кожу лезвием. Кровь брызнула. Стало горячо. Перед тем как закрепить мои руки и ноги на щите, с удовольствием провел кинжалом крест-накрест по голой спине.